Сначала Лориана решила, что письмо от Грозового Облака — розыгрыш. В Фулькрумском офисе ИИ было полно любителей поприкалываться. Но вскоре стало ясно, что это вовсе не шутка. Как только затих тот ужасающий, раздирающий уши крик, испортивший немало стереосистем повсюду в мире, Грозоблако разослало всем агентам Нимбуса идентичные послания. Исполнительный Интерфейс закрыт, а все агенты лишились работы. Да к тому же еще и попали в негодные — как и все люди на свете.
— Если мир теперь состоит из сплошных негодников, — посетовал один из коллег Лорианы, — то, ясное дело, наша работа больше не нужна. Мы же профессиональный интерфейс Грозоблака; а раз мы сами негодные и, согласно закону, не можем с ним говорить, как нам тогда выполнять свою работу?
— Подумаешь, нашел, о чем плакать, — сказал другой коллега, которому увольнение, по-видимому, было до лампочки. — Что сделано, то сделано.
— Но уволить всех?! — воскликнула Лориана. — Всех до единого без предупреждения? Это же миллионы работников!
— Грозоблако ничего не делает просто так, — сказал ее беспечный коллега. — Если мы не видим в его действиях логики, то это говорит о нашей, а не его ограниченности.
Позже, когда до них дошла весть о трагедии в Атлантике, стало ясно (по крайней мере, Лориане), что человечество наказано за гибель Твердыни, как будто все люди были соучастниками этого преступления. И вот Великие Истребители ушли в небытие, Грозовое Облако разгневалось, а Лориана осталась без работы.
Производить переоценку жизни — задача не из легких. Лориана вернулась в родительский дом и занялась тем, что дни напролет била баклуши. Должностей и работ кругом хватало, можно было бесплатно выучиться любой профессии. Проблема состояла не в том, какой карьерный путь избрать, а в том, чтобы найти занятие по душе.
Недели проходили в состоянии, которое можно было бы охарактеризовать как депрессию, если бы не эмо-наниты, превратившие депрессию просто в грусть — впрочем, глубокую и безысходную. Лориана не привыкла маяться бездельем и оказалась совершенно не подготовленной к тому, чтобы быть брошенной на произвол капризных ветров непредсказуемого будущего. Да, все люди в мире сейчас сделались игрушкой этих ветров, но у них хотя был была работа, связывающая их с чем-то знакомым и привычным. Привычные действия придавали их лишенным присутствия Грозового Облака жизням некое подобие порядка. А что было у Лорианы? Куча времени, чтобы кукситься вволю. Просто кошмар.
По настоянию родителей она пошла в клинику подстроить свои наниты на приподнятое настроение — ибо в это время общество не терпело даже простой грусти, — но очередь была слишком длинная. Лориана не выдержала ожидания и ушла.
— В очереди стоят только негодные! — заявила она родителям, вернувшись домой. Она имела в виду намеренную неэффективность, которую Грозоблако создало в Инспекции по делам негодных. И лишь высказавшись, она вдруг кое-что сообразила. Она сама теперь негодная. Неужели это означает, что тоскливое ожидание в бессмысленных очередях теперь должно стать нормой? Лориана расплакалась, отчего родители принялись еще тверже настаивать, чтобы она вернулась в очередь и подстроила наниты.
— Мы знаем — для тебя сейчас все изменилось, но это же не конец света, солнышко, — увещевали родители. И все равно по какой-то непонятной причине Лориана думала, что это действительно конец.
И тут, спустя месяц после того, как люди стали негодниками, в дверь Лорианы постучалась ее бывшая начальница. Лориана посчитала это визитом вежливости. А чем же еще? Не собирается же директор Хиллиард взять ее обратно на работу, ведь она и сама уволена, как все прочие. У них даже офиса больше нет. Согласно выпускам новостей, по всему миру в офисы ИИ нагрянули бригады строителей и превратили их в жилые помещения и центры развлечений.
«Нам просто пришел заказ на работу от Грозоблака, — сказал прораб одной из бригад в выпуске новостей. — И мы счастливы сделать всё, чего оно от нас хочет!» Заявки на работу, заказы на поставки и прочее в этом духе — только такое общение и было теперь возможно с Грозовым Облаком. Остальные завидовали тем, кто их получал.