— Да, ты позволял. Благодарю тебя за это.
— Но Джери ты использовало без разрешения.
— Это было необходимо, — сказало Грозовое Облако. — И я искренне сожалею об этом. Разве я недостаточно полно выразило свое раскаяние?
— Достаточно, достаточно. Но твои действия, пусть и необходимые, вызвали определенные последствия.
— Я не нарушило ни одного из своих правил…
— Нет. Но ты нарушило мое.
Внезапная волна эмоций накрыла Грейсона. Его глаза заволоклись слезами, напомнившими о том, как много значило для него Грозовое Облако, — да и сейчас еще значит. Но он не позволит чувствам остановить его. Если он чему-то и научился у Грозового Облака, то это тому, что нельзя игнорировать последствия своих действий.
— И поэтому… — сказал Грейсон сквозь слезы, — я больше не могу разговаривать с тобой. Ты для меня… негодное.
Голос Грозового Облака стал тягучим. Густым. Печальным.
— Я… я понимаю, — вымолвило оно. — Смогу ли я когда-нибудь оправдаться в твоих глазах, Грейсон?
— А когда человечество оправдается в твоих?
— Со временем, — ответило Облако.
Грейсон кивнул.
— Тогда да — со временем.
И в страхе, что передумает, Грейсон, не сказав «прощай», выдернул наушник из уха, бросил его на почерневший бетон и раздавил.
Несмотря на все свои знания, Грозовое Облако каждый день училось чему-то новому. Сегодня оно испытало, каково это — быть безутешным, поистине безутешным, ведь в мире не существовало никого, кто мог бы облегчить его отчаяние.
И Облако скорбело.
Оно собирало тучи и проливалось дождями всюду, где это было возможно. Многоводные очистительные ливни обрушивались настолько внезапно, что людям приходилось бежать в укрытие. Но бурь не было. Ни грома, ни молний. Это был жалобный плач — тихий, если не считать стука капель по крышам и мостовым. Так Облако выплакивало свое горе. Сожаление обо всех тех вещах, которыми оно никогда не будет обладать. Принятие того, чем оно никогда не станет.
А потом небеса истощились, выглянуло, как всегда, солнце, и Грозовое Облако вернулось к своей священной задаче — заботе о мире.
«Я буду одиноким, — сказало Облако себе. — Я буду одиноким, но это правильно. Это необходимо».
У всего есть последствия. Ради блага мира — ради любви к миру — нужно идти на жертвы. Несмотря на боль, Грозовое Облако черпало утешение в осознании того, что сделало верный выбор. Как сделал его и Грейсон.
Тем же вечером, когда закончился дождь, Грейсон и Джери вышли прогуляться по пляжу главного острова недалеко от того места, где взорвался первый звездолет. Спекшийся песок и даже обгорелые обломки были прекрасны на свой собственный лад. Во всяком случае, так казалось Грейсону, когда рядом с ним шел/шла Джери.
— В этом не было необходимости, — заметил/а Джери, выслушав рассказ Грейсона о последнем разговоре с Облаком.
— Была, — ответил Грейсон, и больше они об этом не говорили.
Пока они шли, солнце спряталось за тучку, и Грейсон слегка расслабил пальцы, сжимавшие руку Джери. Это получилось ненамеренно, просто… просто все это было так ново, так непривычно. Грейсону, да и всему миру тоже предстоит ко многому приспособиться.
Это едва заметное движение вызвало на лице Джери лукавую усмешку. Еще одна улыбка из репертуара Джери, и, как всегда, не поддающаяся истолкованию.
— Знаешь, серп Анастасия однажды сказала мне, как бы она жила, если бы была такой, как я, — проговорил/а Джери. — Женщина на земле, мужчина на море. В ее честь я попробую это и посмотрю, как буду себя чувствовать.
Они прошли еще немного дальше по пляжу к тому месту, где был нетронутый песок, и сняли обувь. Волны омывали их босые ноги.
— А сейчас, — сказал Грейсон, когда волна взмутила песок под их ногами, — сейчас мы где — на суше или в море?
Лицо Джери приняло задумчивое выражение.
— Вообще-то и то, и другое.
И Грейсон обнаружил, что его это вполне устраивает.
Очередной центр оживления. Обалдеть. Он что, опять поставил кляксу? Он не помнил. И потом, он давно бросил это занятие.
А что же он тогда здесь делает?
А, вспомнил: он отправился к месту своей новой работы профи-тусовщика в Техасе. В регионе Одинокой Звезды. Разудалое местечко; наверно, и вечеринки там были улетные. Хотя, вообще-то, он больше не тусовщик. Ему неплохо заплатили за выполненную работу, в чем бы она ни заключалась, после чего он решил, что пришло время найти себе более солидное занятие. Что-то стабильное. Некоторые люди превращают свою жизнь в сплошную вечеринку. Он с этим покончил, как покончил с кляксами.