— Я полагал, — произнес Годдард, — что ты постараешься показать себя с наилучшей стороны на своем нынешнем посту. После твоего-то провала, когда ты не сумел помешать серпу Люциферу утопить Твердыню.
Константин вскипел:
— Ваше превосходительство, я не могу принудить к подчинению целый регион!
— Тогда хорошо бы тебе этому научиться!
Именно в этот момент в конференц-зал впорхнула серп Рэнд, причем без малейшего намека на извинение. Ее нахальство обычно восхищало Годдарда, но иногда оно вызывало в нем раздражение. Остальные серпы терпели ее разгильдяйство, но лишь потому, что с ним мирился Годдард.
Рэнд плюхнулась в кресло рядом с шефом.
— Я пропустила что-то интересное?
— Ничего интересного. Всё как всегда, — ответил Годдард. — Оправдания Константина да оптимистические новости от прочих. А у тебя что?
— У меня тонисты, — сказала она. — Слишком много тонистов. И от них слишком много шума.
При упоминании тонистов серпы-помощники беспокойно заерзали.
— Вконец обнаглели со своим дурацким пророком, — продолжала Рэнд. — Дошли до того, что начали публично выступать против серпов, причем не только здесь, но и в других регионах тоже.
— Да они и раньше не проявляли к нам ни капли уважения, — фыркнула Франклин. — Что тут нового?
— А то, что теперь, когда Грозовое Облако замолчало, люди стали прислушиваться.
— Этот их так называемый пророк, Набат, — он сам выступает против нас? — поинтересовался Годдард.
— Нет, — ответила Рэнд. — Но это не важно. Сам факт его существования внушает тонистам мысль, будто пришло их время.
— Их время и вправду пришло, — согласился Годдард, — только не в том смысле, как они думают.
— Ваше превосходительство, — сказал Ницше, — многие серпы следуют вашему примеру и увеличивают количество выпалываемых тонистов, причем так, что это не бросается в глаза.
— Угу, — буркнула Рэнд, — вот только количество приверженцев их культа увеличивается еще быстрее.
— Значит, надо выпалывать больше, — сказал Годдард.
Константин покачал головой:
— Но тогда мы нарушим вторую заповедь. Нельзя выказывать предвзятость при прополке.
— А если бы было можно? — проговорил Годдард. — Если бы не существовало ограничений, налагаемых второй заповедью, кого бы вы предпочли выпалывать?
Воцарилось молчание. Что ж, ожидаемо. Такие вещи не обсуждаются открыто, в особенности с Верховным Клинком.
— Ну же, я уверен, что все вы подумывали об этом, — раззадоривал их Годдард. — И не говорите, что вы не фантазировали, как бы избавиться от той или иной категории граждан, действующих нам на нервы. Только не называйте тонистов, потому что их уже выбрал я.
— Ну-у… — осторожно протянула серп Франклин, — мне никогда не нравились негодные — я имею в виду, негодные по призванию. Еще до того как Грозоблако заклеймило весь мир, существовали люди, добровольно выбиравшие этот стиль жизни. Безусловно, они имеют право жить как хотят… но если бы у меня была возможность, я бы предпочла выпалывать тех, кто не выказывает нам должного уважения.
— Отлично сказано, Арета! Кто еще желает высказаться?
Серп-помощник Ницше прочистил горло.
— Мы победили расизм, смешав человечество в единый народ, сочетающий в себе лучшие черты каждой этнической общности. И все же… все же существуют люди — особенно в местностях, отдаленных от центров цивилизации, — у которых генетические индексы резко кренятся в одну сторону. Даже хуже — есть такие, что пытаются усилить в своих детях определенные этнические черты, специально подбирая себе супруга. Если бы я решал, кого мне выпалывать, я бы сосредоточился на этих генетических отщепенцах, тем самым способствуя созданию более гомогенного общества.
— Благородная цель, — одобрил Годдард.
— Коротышки! — заявила серп Рэнд. — Терпеть не могу недоростков. Как по мне, так им и жить ни к чему!
Сидящие за столом рассмеялись. Впрочем, не все. Серп Константин улыбнулся и покачал головой. И в улыбке его сквозило не веселье, а горечь.
— Как насчет тебя, Константин? — окликнул его Годдард. — Ты кого хотел бы выполоть?