— Для меня предвзятость недопустима, так что я об этом никогда не думал, — отчеканил серп в алом.
— Но ты же был главным следователем нашей коллегии. Разве тебе не хотелось бы избавиться от определенной категории людей? Например, тех, что совершают акты терроризма против серпов?
— Такие люди выпалываются незамедлительно, — указал Константин. — Это не предвзятость, это самозащита, а она всегда была разрешена.
— Ну хорошо. Тогда как насчет тех, кто, возможно, в будущем совершит преступление против серпов? — предложил Годдард. — Простой алгоритм помог бы вычислить их.
— Вы хотите выпалывать людей за одно только намерение, еще до того, как они совершили реальное преступление?
— Я говорю, что наша почетная обязанность — служить человечеству. Садовник не щелкает своими ножницами как попало, он продуманно формирует живую изгородь. Как я уже говорил раньше, наша работа — и наш долг — в том, чтобы формировать человечество ради его же собственного блага.
— К чему все эти разговоры, Роберт? — простонала серп Франклин. — Мы связаны заповедями по рукам и ногам! Этот твой мысленный эксперимент к реальности неприменим.
Годдард лишь улыбнулся и, откинувшись на стуле, хрустнул костяшками пальцев. Серп Рэнд скривилась. Этот звук всегда вызывал у нее гримасу.
— Если нельзя опустить потолок, — медленно произнес Годдард, — следует поднять пол.
— В каком смысле? — осведомился Константин.
И тогда Годдард выложил им свою задумку прямым текстом:
— Мы все согласны, что предвзятость недопустима. В таком случае, следует изменить определение предвзятости.
— А так… можно? — спросил Ницше.
— Мы серпы, мы можем делать все, что нам угодно. — И Годдард повернулся к Рэнд: — Айн, будь добра, зачитай определение предвзятости.
Рэнд наклонилась над встроенным в стол экраном, коснулась его пальцами, а затем громко прочитала:
— «Предвзятость: склонность потворствовать или противодействовать той или иной личности или группе личностей, в особенности образом, который считается несправедливым».
— Отлично, — промолвил Годдард с воодушевлением. — Итак, нам нужно переформулировать это определение. Кто желает высказаться первым?
— Серп Рэнд, позвольте вас на пару слов.
— Константин, в общении с вами парой слов не обойдешься.
— Обещаю, что буду краток.
Айн искренне в этом сомневалась, но была вынуждена признать: в ней проснулось любопытство. Константин, как и Годдард, обожал слушать собственный голос, однако никогда еще он не вызывал Айн на доверительную беседу. Есть поговорка: «Мокрым одеялом можно погасить самый яркий огонь». Алый серп был как это самое одеяло, причем в дождливый день. Они с Рэнд недолюбливали друг друга, так с чего бы это ему вздумалось сейчас с ней посекретничать?
Дело было сразу после совещания у Годдарда. Ницше и Франклин уже ушли, Годдард скрылся в своих покоях, и Рэнд с Константином остались одни.
— Давайте вместе спустимся на лифте, — предложила Айн — она собиралась вниз, чтобы подкрепиться. — Ехать долго, хватит на целую кучу слов.
— Я полагаю, Годдард распорядился мониторить все разговоры в лифтах?
— Распорядиться-то он распорядился, — сказала Айн, — но мониторингом занимаюсь я, так что волноваться не о чем.
Константин заговорил, как только двери лифта захлопнулись за ними, но начал, по своему обыкновению, с вопроса, словно проводя дознание:
— Серп Рэнд, вас не беспокоит объем реформ, навязываемых Годдардом нашей коллегии, причем в самом начале своего правления?
— Он делает то, что обещал, — ответила Айн. — Настали новые времена, и он пересматривает роль и методы работы коллегии. Вас что-то смущает, Константин?
— Было бы разумно дать одной реформе устояться и лишь затем приступать к следующей, — сказал Константин. — Интуиция подсказывает мне, что вы со мной согласны… и что вас тоже беспокоят принимаемые им решения.
Айн сделала медленный, глубокий вдох. Неужели это так заметно? Или просто Константин, этот многоопытный следователь, способен видеть то, чего не видят другие? Она надеялась, что верно последнее.
— В любой новой ситуации кроются как опасности, так и выгоды, ради которых стоит рискнуть, — проговорила она.
Константин усмехнулся:
— Уверен, вы произнесли это, потому что разговор записывается. Но поскольку человек, который обрабатывает записи, это тоже вы, так почему бы вам не высказаться откровенно?
Айн надавила на кнопку экстренной остановки. Лифт застыл на месте.