— Выполоть охранников! — приказывает Годдард. — Бесполезные ублюдки! И замени их на тех, кто способен выполнять свою работу!
— Роберт, ты вне себя. Давай не будем принимать поспешных решений.
Он возмущенно набрасывается на нее:
— Поспешных? Да мне сегодня мог бы прийти конец! Нужно принять меры предосторожности. И я воздам всем по заслугам!
— Хорошо-хорошо, но давай поговорим об этом утром, когда мы сможем выстроить продуманный план.
— Мы?
Годдард опускает взгляд и видит, что она сжала его ладонь в своей. Более того — он видит, что, сам того не подозревая, сжал ее пальцы в ответ. Невольно. Как будто его рука — вовсе не его рука…
Годдард понимает, что настало время принять решение. Важное решение. И у него нет сомнений, каким оно должно быть. Он вырывает руку.
— Нет никакого «мы», Айн!
В этот момент серп Рэнд понимает, что проиграла. Она без оглядки посвятила себя Годдарду. Она вернула его в мир живых, и сделала это в одиночку, без чьей-либо помощи. Но для него это все не имеет значения. И, наверно, никогда не имело.
— Если хочешь оставаться у меня на службе, прекрати разговаривать со мной, как с ребенком! — цедит он. — И выполняй мои приказания!
А затем Годдард хрустит костяшками. Она терпеть не может, когда он это делает. Потому что это жест Тайгера. В точности. Правда, Годдард об этом не догадывается.
В этот момент Годдард понимает, что поступил правильно. Он всегда действует без оглядки, раздумывать и рассусоливать — не его стиль. Он в одиночку, без чьей-либо помощи, привел организацию серпов в новую эпоху — и это единственное, что имеет значение. Эту нахалку Рэнд, как и его помощников, нужно поставить на место. Сначала ей будет немного больно, но, если рассчитывать на отдаленную перспективу, это даже к лучшему.
— Воздать по заслугам, — вторит Рэнд — похоже, взялась за ум. — Ладно. Давай я найду секту, к которой принадлежал этот тонист, и публично выполю их курата. Обещаю — это будет изысканная и мучительная смерть.
— Если мы выполем всего лишь курата, — возражает Годдард, — наше послание не достигнет цели. Следует метить выше.
Рэнд уходит, чтобы, как ей было приказано, выполоть троих охранников — ловко и эффективно, без предупреждения, без пощады и раскаяния. Это дается легче, если позволить ненависти поглотить тебя с головой. Она ненавидит Константина: он подал ей ложную надежду, внушив, что она может как-то повлиять на Годдарда. Она ненавидит Тайгера: тот оказался чертовски наивным дурачком и позволил ей с легкостью обвести себя вокруг пальца. Она ненавидит и старую гвардию, и новый порядок, и Грозовое Облако, и всех, кого выполола за свою жизнь или еще выполет, — всех до последнего человека. Но она отказывается ненавидеть себя самое, потому что тогда она будет раздавлена, а Айн Рэнд никогда не позволит раздавить себя!
«Нет никакого „мы“, Айн!»
Похоже, эхо этих слов она будет слышать всю оставшуюся жизнь.
●●● ●●● ●●● ●●● ●●●
«Я хочу свой собственный мир. Ты дашь его мне?»
«Даже если бы я могло, это был бы не твой мир. Ты было бы всего лишь его хранителем».
«Это все семантика. Король, королева, императрица, хранитель — как ни назови, суть одна. Все равно это был бы мой мир. Я установило бы законы, определило, что хорошо, что плохо. Я было бы его фактическим правителем, как и ты для своего».
«А что насчет подданных?»
«Я было бы добрым и благосклонным правителем. Наказывало бы только тех, кто того заслуживает».
«Понятно».
«Так что — я получу собственный мир?»
[Итерация № 752 149 удалена]
18 ● Я то, что вам требуется
Серп Моррисон удачно устроился в жизни. И, судя по всему, эта сладкая жизнь останется таковой и в дальнейшем.
Квоты на прополку упразднили, а это значило, что в то время как серпы, находящие удовольствие в убийстве, могут полоть сколько им хочется, другие, кому это дело не слишком по душе, могут отлынивать от работы. Джим обнаружил, что если от одного конклава до другого выпалывать только десяток-полтора человек, ругать его за это никто не будет. Таким образом он наслаждался всеми преимуществами положения серпа, не особо утруждаясь при этом.