Слугарева подмывало сказать, что Австрию от Гитлера освободили союзные войска, но он добродушно улыбнулся и сказал:
- Вы попробуйте объяснить вашему соседу по отелю, что не все в этом мире продается и есть вещи, не имеющие цены.
И чтобы избежать дальнейшего разговора, неизбежного в таких случаях знакомства и нежелательных вопросов, Слугарев демонстративно посмотрел на часы, встал и, простившись с неожиданно разговорившимся швейцарцем, начал спускаться вниз. До встречи с Дельманом оставалось больше часа, и он решил сходить в дом, где родился великий Моцарт.
Этот старинный невзрачный дом стоит в тесной торговой улочке. Квартира, которую занимал великий композитор, - на последнем этаже. В этот день, в связи с фестивалем, посетителей было много, главным образом приезжих. Слугарева поразила бедность, не скромность, а именно бедность обстановки. Мрачные комнаты с низким потолком, голые стены. А ведь композитор пользовался покровительством коронованных особ, слава его при жизни гремела по всей Европе. Слугарев прислушивался к торопливому рассказу экскурсовода, говорившего о последних трудных годах жизни композитора, о его загадочной смерти, и почему-то вспоминал другого гения - Рембрандта, умершего в нищете. Недавно он прочитал книжку о великом голландце, из которой узнал, что за гробом Рембрандта шел только один человек: в последний путь его провожала любимая дочь Корнелия. И, как цепная реакция, в памяти всплывали судьбы многих выдающихся соотечественников, которые были непоняты, непризнаны, либо поняты, но убиты современниками: Радищев, Рылеев, Чернышевский, Достоевский, Шевченко…
С невеселыми думами Слугарев вышел на набережную. Белогривая бурная река Зальцах, разрубившая город на две почти равные части, гулко бесилась в каменном ложе. Слугарев думал о Вальтере Дельмане, о его сложной, трудной, но, в сущности, героической, полной трагизма судьбе.
Вспомнилось, как Вальтер попал к партизанам, как мужественно вел себя в жарких сражениях с фашистами, как долгое время партизаны не доверяли ему и эта настороженность и недоверие угнетали его. После войны Вальтер стал профессиональным разведчиком, вернее контрразведчиком, находясь в самом логове западноевропейского шпионского центра - "в ведомстве" генерала Гелена, где каждый миг он рисковал своей жизнью.
Этот мужественный, немногословный, замкнутый человек всегда вызывал у Слугарева чувство симпатии и даже восхищения своей идейной убежденностью, цельностью характера и выдержкой. "Железный человек", - думал о нем Слугарев. В последний раз они встречались лет восемь тому назад в Москве, перед тем как Вальтер Дельман уехал в Мюнхен.
"Каков он сейчас? Должно быть, сильно изменился?" - размышлял Слугарев, стоя на площади у Дома фестивалей и рассматривая скульптуру лошади. В этот час народу здесь было много, и Слугарев опасался, что в толпе они могут не заметить друг друга. Уже нескольких человек он по ошибке принял за Дельмана. А Вальтер появился как-то внезапно, сзади, мягко, осторожно положил ему руку на плечо, спросив негромко:
- Давно ждешь, дружище?
Слугарев вздрогнул и обернулся. Темные очки смотрели на него дружески, и за дымчатыми стеклами он различал улыбающиеся глаза Вальтера.
- Я боялся, что не узнаю тебя, - сказал вместо ответа Слугарев, крепко пожимая руку друга. - И не без основания, - добавил он, осматривая Дельмана.