То ли скучал управляющий за время отсутствия Дятлова и ему хотелось развлечься, то ли вздумал порепетировать себя в роли будущего полновластного хозяина завода, — один раз приказал подать гудок, извещающий об окончании работы, на полчаса позже срока; в другой — сократить обеденный перерыв на пятнадцать минут. В обрубной у двух барабанов стояли двое рабочих, — управляющий распорядился, чтобы оставался один. Под грохот вращающегося барабана Прохор Тишин успевал прежде отгрести пыль, стекавшую ручейками сквозь щели швеллерного железа, а теперь не хватало времени на загрузку и разгрузку отливки. Подростки, подвозившие к бегунам землю, насыпали не полные тачки, и то еле справлялись с ними, но управляющему показалось, что они занимаются проволочкой времени. Он оштрафовал десятника, наблюдавшего за ними, и строго-настрого заявил, чтобы такого потворства подвозчикам не было. В литейном цехе рабочие вчетвером с трудом могли приподнять тяжелую заформованную половину опоки, чтобы накрыть ею нижнюю, и — не то опоку бросай да скорей вытягивайся перед проходящим управляющим, не то продолжай свое дело, но за непочтительность нарывайся на штраф.
— Да доколь же он измываться будет?! Надо, ребята, его, как Насонова, прокатить разок.
— Погоди, что-нибудь подстроим, дождется.
— Делать нечего черту! Хошь бы новую поломойку себе завел.
— Ходит уж. Племянница модельного мастера.
— Верно?
— Крест — не вру.
— А допрежнюю, цыганку-то, сталоть, насовсем хозяину уступил?
— Дожируетея он!.. Ох, дожируется...
Дятлов приехал ночью. Устав с дороги, утром на завод не явился, но зато в литейный цех вместе с управляющим вошел человек, которого заводчик привез с собой из Москвы. Это был новый мастер, Макс Иоганн Отс. Белобрысый голубоглазый пятидесятилетний эстляндец плохо говорил по-русски, но литейное дело знал, и Дятлов переманил его к себе, сразу положив ему двойной оклад вместо получаемого Отсом в Москве.
Лисогонов ударил в колокол, висевший у вагранки, сзывая рабочих, и, когда они собрались, сказал:
— Вот... С нынешнего дня беспрекословно во всем... Мастер будет у вас. В случае чего — на себя пеняйте... Понятно все, что сказал?
Рабочие молчали, с любопытством осматривая нового начальника. А тот приподнял руку и проговорил:
— Я есть Макс Иоганн Отс. Будем здороваться, господин рабочий, — коротко поклонился он.
— Здравия желаем, Максим Иваныч! — выкрикнул кто-то, и по цеху пробежал легкий смешок.
Лисогонов подтолкнул стоявшего рядом десятника: приметь — кто? А Макс Иоганн Отс, откинув назад голову, закатился добродушным смехом.
— Везде на завод господин рабочий звал меня Максим Иваныч. Очень хорошо так. Я есть Максим Иваныч... А теперь прошу оставлять нас. Мы будем иметь свое дело только с господин рабочий, — слегка отстранил он рукой Лисогонова и неторопливо пошел по цеху.
Ни от кого не ускользнуло, что новый мастер без особого почтения, а скорее даже с небрежностью отнесся к управляющему. Это сразу же расположило рабочих к нему, и на многих лицах задержались улыбки.
Лисогонов ушел недовольный, а Отс проследил, когда за ним захлопнулась дверь, и проворчал так, что слышали многие:
— Очень надменны молодой человек, но так мало понимайт дело... — и, похлопав в ладоши, попросил внимания: — Только один минута задержу вас, господин рабочий... Я есть ваш старший и прошу принимать меня, как свой наставник. Будем делать сегодня хороший плавка, отлично заливать форма, и, чтобы состоялось наш близкий знакомств, Максим Иваныч будет приглашать господин рабочий разделит мой привальный бутылка, которым я будет вас угощать.
Гул одобрения прокатился по цеху.
— Это вот так!..
— Приятственно слышать...
— Гляди, какого немца хозяин нам удружил!..
— А он немец, что ль?
— Знамо, немец. Слышь, как лопочет-то...
— Чуду-юду привез...
— Потешный немец, ей-ей!..
— Привальную ставить будет!.. Это тебе не Насонов. Тут, глядишь, пенка — во весь горшок.
— Погоди облизываться. Он те таких привалит еще — не отвалишь потом. Ты больше ухи развесь...
— Не боись, голова! Мы свое все равно возьмем. Не отымет, не думай...
— С Егоркой-управляющим, гляди, схватился.
— Пускай. Это на руку нам.
Неторопливо ходил мастер по цеху, а успевал и в копилку вагранки вовремя заглянуть, и подсказать что-нибудь по ходу работы, и показывал сам, как лучше и легче сделать то или другое. Присев на корточки около одного молодого формовщика, взял у него из рук «карасик» и так им загладил выемку в форме, что даже залюбовался сам.