— Очень хорошо, Максим Иваныч! Господин рабочий тоже будет тебя похвалить.
— В господа попал, Фролка, слышь?..
Перед тем как выпускать из вагранки чугун, мастер осмотрел все ковши, помял в руке глиняные пробки, заготовленные Чубровым, и даже осмотрел ломик, которым пробивалась лётка.
Заливка опок прошла хорошо. Не было бестолковой спешки, при которой зря расплескивали чугун и все же не успевали вовремя справиться с делом, а под направляющей рукой нового мастера все шло слаженно, ровно.
Три формовщика, годами постарше других, подошли к Отсу, и самый старый из них проговорил:
— Так что, с удачной плавкой вас, Максим Иваныч. С поздравлением благополучного окончания...
Мастер в ответ поклонился и пожал каждому руку. Такого отношения к себе никто из рабочих еще не видел, и старик формовщик чуть не прослезился.
— Скоро конец работ, — посмотрел мастер на свои часы. — Я есть тогда весь для вашей компании.
— В «Лисабон», стало быть, Максим Иваныч?
— В какой такой Лиссабон? — не понял мастер.
— Трактирное заведение прозывается...
— О, да. О, да... Можно — в Лиссабон. Можно — хоть в Рио-де-Жанейро...
— Слыхал? В Риво, говорит...
— Вриво... Он те наврет, погоди!
— Ну и ерманская нация!.. Продувной народ!..
В «Лисабоне» столы сдвинуты в три длинных ряда. Кому посчастливилось — сели, а остальные стоят. Бутылки, стаканы на столах. На самом почетном месте, за средним столом, со стаканом в руке стоит мастер. Все рабочие у него перед глазами, — много их набралось. И все слушают, что говорит им Макс Иоганн Отс.
— Когда состоялся наш московский знакомств с уважаемый господин Фома Кузьмич, который говорит мне: господин рабочий стал немножко шалит, немножко не хочет слушать. Тогда ваш покорный слуга Максим Иваныч говорит уважаемый господин хозяин, что надо всегда уметь подходить к господин рабочий, который будет все хорошо понимать. И еще я желал сказать: господин рабочий есть полновольный человек. Он своей работа кончает — может ходить марш гулять, а его мастер должен всегда иметь свежий голова на плече и иметь, что думать. Вот будет состояться сейчас наш близкий знакомств, и Максим Иваныч станет шапочку надевать и будет сказать — до свидания. И господин рабочий понимает так: здесь, за бутылка, в приятном компании Максим Иваныч есть Максим Иваныч. Он есть очень свой, задушевный человек, а на работе есть только мастер Максим Иваныч, который возможен иметь свой строгость, чтобы его слушал господин рабочий, что говорит его мастер, который есть его наставник. И я прошу выпить господин рабочий вместе со мной за полуслуш... за послеслуш... за полное полу... слушание, — споткнулся он на слове, пощелкал пальцами свободной руки и выговорил наконец: — за полное послушание.
Под одобрительные выкрики рабочих мастер допил свой стакан. По первому разу выпили и многочисленные его гости. «Лисабон» заполнялся гулом веселых голосов. Шибаков не ожидал, что у него нынче будет так многолюдно, и досадовал на тесноту помещения. Подходили и другие посетители, а усадить их негде. И вдруг на пороге раскрытой настежь двери Шибаков увидел самого Фому Кузьмича и его управляющего.
— Мир честной компании! — снял Дятлов картуз. — Где пьют, тут и нам приют.
Шибаков подскочил и обеими руками принял его картуз.
— Милости просим, Фома Кузьмич!.. Благодарим за почтение...
— О! Какой прекрасный неожиданность! — воскликнул Отс. — Сам господин Фома Кузьмич пожелал разделит наш компания...
Хотя и набит был трактир людьми, не протолкнуться, но потиснулись они, давая проход почетным гостям.
— Пожалте, Фома Кузьмич...
— Сюда, к Максиму Иванычу ближе... Немец уж больно хорош... Такой немец, такой... Дай место, Аким...
Сел Дятлов, окинул глазами столы. На них, примерно, бутылка на троих.
— Что-то для веселья у вас маловато будто...
— И на том рады, что бог послал. Благодаренье Максиму Иванычу...
— А чтоб как Фома Кузьмич послал, не желаете?
— Никто не говорит... В вашей воле, конечно. Мы — со всем удовольствием...
— Ну, эй!.. — ударил Дятлов в ладоши.
Шибаков — весь настороже — приподнялся на носки, вытянул шею.
— Пяток ведер запиши на меня. И пива — бочку, — распорядился Дятлов. — Я — во всем для своих молодцов. В долг надо — даю. Лавку — открыл. С завтрашнего дня казармы ставить начну, как обещано было... Погоди, дай срок только... Я еще дом с фонарем поставлю да девок в него нагоню, тогда совсем ребятам удовольствие будет. Из Москвы ай из Питера девок выпишу, чтоб столичные!