— Очень попрошу вас, пожалуйста, господин рабочий, этот земля еще просевать один раз... Пускай этот опок не будет вам мешать. Его лучше отнести прочь... Господин вагранщик, я будет немножко показать вам, как лучше пробивать... — брал он из рук нового вагранщика ломик и действительно ловко и быстро пробивал лётку, выпуская из копилки чугун.
Как только в цехе стало известно об аресте Чуброва и Нечуева, мастер постарался развеять хмурь, появившуюся на лицах рабочих.
— Всякий недоразумений будет иметь свой окончательность. Господин рабочий не надо иметь беспокойств. Один, два день надо дать немножко похворать господин хозяин, и все будет иметь свой законный порядок. Мы будем работать, а господин хозяин будет иметь видеть наш прилежанье и будет говорить большой благодарность. И, безусловно, поможет освободить ваш товарищ.
Он и о сгоревшей лутохинской лавке сказал так, что его слова пришлись всем по душе и вызвали улыбки.
— Будет наступать день получка, и хозяин теперь будет давать господин рабочий настоящий кредитный билет и звонкий монет, а свой талон будет отдавать затопить вагранка. Я сам будет иметь свой большой удовольствий немножко поджигать его спичкой. — И он выразительными жестами показал, как зажжет спичку и поднесет огонь.
— Ну и немец-перец!
— Такому и уважить приятно.
— А спросить его... В случае вязели бастовать... Будешь с нами, Максим Иваныч?
— Бастовать... — задумавшись, повторил Отс и развел руками. — Я есть человек новый на ваш завод, который еще не имел никакой обид. Если господин рабочий захочет обидеть свой мастер, мой забастовка будет ему тогда не сказать ни один слова. Молчать. Даже не видеть его свой глаз. А я хотел иметь с господин рабочий всегда большой дружб... И лучше разговор будет иметь продолжать обеденный время, а сейчас очень прошу господин рабочий брать свои ручки инструмент и продолжать делать хороший форм.
В этот день Прохор Тишин возвращался после работы домой, а кто-то сзади неслышно подкрался к нему и закрыл руками глаза.
— Брось дурить... Кто это? — рассердился он.
— А ты угадай.
Стоявший позади человек отнял руки, и Прохор увидел Копьева.
— Илья?! — удивился он.
— Не забыл, как зовут? — улыбнулся Копьев.
К ним подошел рослый, плечистый мужик лет сорока и, как давнему знакомому, протянул Прохору широкую руку.
— Здоров...
Прохор понял, что это приятель Копьева.
— Ага. Знакомься, Прош. Это — Щупленький. Самый мой закадычный теперь... — сказал Копьев.
Щупленький был на голову выше его и вдвое крупнее.
— В трактире бы нам посидеть, покалякать... Да нет, — тут же отказался Копьев от такой мысли. — Больно приметен дружок мой, лучше подальше держаться.
Они отошли от дороги в глубь пустыря и присели на бровке канавы.
— Где ты, Илья? Как? — спросил Прохор.
— Погоди. Лучше о себе расскажи. И говори не таясь. Что я, что Щупленький, — у нас одна душа. Тимофей Воскобойников где?
Прохор рассказал обо всем, что происходило у них на заводе и почему Тимофею пришлось уехать.
— Подружился, значит, ты с ним? Это ты хорошо сделал, Прошка, — похвалил Копьев. — Кое-что мы краем уха слыхали. Листовки тут появляются, управителя ребята прихлопнули... Правильно все это. Я так и подумал, когда узнал: не иначе как и Прошка Тишин с ними орудовал.
— Да нет, я в трактире не был тогда, — сказал Прохор и, чтобы уклониться от разговора о себе, снова спросил: — Ты-то как?.. Где? Чего?..
— Как да чего? — переспросил Копьев и предложил: — Айда с нами, узнаешь.
— Грабишь, Илья? — уточнял Прохор.
Копьев присвистнул и отмахнулся.
— Кто грабит, тот стены хоть оставляет, а после нас — ничего.
— Нет, такое мне не под руку, — отказался Прохор.
— Да я знал, что ты не пойдешь. Просто понарошке сказал, — добродушно похлопал его Копьев по плечу.
— Пущай они свое дело делают, а мы им подсвечивать будем. А то ночи темные, новый месяц не народился еще, — посмеявшись, сказал Щупленький.
Копьев подтолкнул локтем Прохора и спросил:
— Талонная лавка-то хорошо полыхнула?.. А нынче тоже, гляди... Особо не надейся с девкой в потемках сидеть. Осветим, и все ваши тайности враз объявятся.
— Понимаю, — кивнул Прохор и, подумав, сказал: — За лавку спасибо можно сказать. Ото всех наших рабочих — спасибо. А уж за другое — не знаю как.
— И за другое, Прошка... Рад я, что хоть тебя повстречал. Может, еще когда доведется.
— Долго пробудешь тут?
— Нет. В уезд подадимся. Нас, поди, по господским имениям ждут не дождутся. Надо и там посветить.