Вершинкин вынес ему полный стакан и непочатую бутылку пива.
— Поправляйся.
— Большая благодарность, хозяин... Дай тебе бог удач...
Мамырь притопнул ногой и пошел выкаблучивать, ажно пол под ним затрещал.
— Веселые ребята, — одобрительно сказал полицейский. — Вот и спасибочка, полегчает теперь, — допил он остатки и возвратил пустую посуду хозяину. — Гуляйте на доброе на здоровье.
Утром, когда прогудел деповский гудок, собравшиеся у водокачки рабочие сказали, что не приступят к работе, пока начальство не выгонит мастера. По рукам ходили листовки, призывавшие дать отпор произволу администрации и кроме увольнения мастера требовать сокращения рабочего дня до одиннадцати часов и отмены штрафов.
Угрюмый, озлобленный мастер Зворыгин находился в кабинете начальника тяги и наблюдал в окно за толпившимися у водокачки рабочими. Решетов заверил его, что проучит мастеровщину, заставит ее быть тише воды, ниже травы.
— Ротмистр с солдатами явится, мы покажем тогда им права...
В депо было пусто. Помощник начальника станции Федор Павлович Симбирцев прошел мимо размеренно попыхивающего паровоза, стоявшего в открытых воротах, коротко ответил на поклон машиниста и деловито поднялся в контору. Посидели с начальником тяги, подумали, как, не уронив престижа администрации, сломить упорство рабочих, и Симбирцев предложил:
— А что, если попробовать так: попросить машиниста Исаева... Он пользуется у рабочих достаточным авторитетом, к забастовке их не примкнул, я его на паровозе видел сейчас... Может, он по-своему, по-рабочему поговорит с ними. Как думаете?
— А черт их знает, как думать тут... — разминая пальцами папиросу, сломал ее Решетов и отшвырнул в угол. — Они, может быть, завтра потребуют убрать вас, меня... Им вообще черт знает что может втемяшиться в голову. Ни в коем случае нельзя потакать...
— Понимаете... Ротмистр... эскадрон... Это все может усугубить... Едва ли требуется такая крайняя мера.
— Но увольнять по их прихоти мастера я не буду, — заявил Решетов. — Скорее их разгоню... — Он закурил новую папироску и поднялся. — Пойдемте вместе, поговорим. Может, эти бараны действительно образумятся.
Исаев неопределенно повел плечами, не будучи уверенным в успехе, но поговорить с рабочими согласился.
— Василь, пойдем!.. — позвал он помощника. — Козлов! Айда с нами и ты, — крикнул Исаев и кочегару.
Все мысли машиниста были о том, как теперь слесарь Иван Гривачев сумеет подобраться к его паровозу. А слесарь Иван Гривачев, проследив за ними из кузницы, быстро поднялся в паровозную будку, перевел реверс и открыл регулятор. Паровоз поглубже вздохнул и тронулся с места. Пустив его, слесарь выскочил из будки с другой стороны и боковым ходом прошмыгнул к дровяному складу.
Идти паровозу было недалеко. Пути деповского веера обрывались у ямы поворотного круга. Первым, кто заметил опасность, был мастер Зворыгин, продолжавший стоять у окна.
— Эй!.. Куда?.. Куда?.. Стой!.. — крикнул он.
Но паровоз его не послушался. Передние колеса сделали последний оборот и, потеряв под собой опору, закрутились в воздухе. Словно припав на колени, паровоз ткнулся грудью в яму поворотного круга и замер в этом поклоне, не переставая крутить колеса.
У начальника тяги зашевелились на голове волосы. Мало того, что рабочие отказывались работать, теперь останавливалось все движение на станции. Сколько времени придется потратить, чтобы поднять паровоз, и — главное — кто же будет его поднимать?
— Чего вы хотите?.. Чего вы хотите, черт вас всех побери?! — исступленно кричал он, обращаясь к рабочим, и лицо у него то бледнело, то разгоралось.
— Хотим, господин начальник, чтобы мастера Зворыгина не было. Это — первое. А второе — прекратить измывательство над рабочим людом, положить конец неправильным штрафам, — заявил пожилой котельщик.
— Сверхурочные часы оплачивать полностью...
— Под праздник шабашить раньше, — подсказывали рабочие.
Раздумывать Решетову было некогда.
— Хорошо. Мастер будет уволен, а остальные ваши требования я сообщу управлению. Сам я их решить не могу. Приступайте к работе.
— Сначала пускай контора рассчитает Зворыгина. До обеда управится с этим, а после обеда мы и начнем, — ответил за всех котельщик, и рабочие поддержали его слова.
Жандармский ротмистр прискакал во главе эскадрона солдат, но делать ему уже было нечего. Ротмистр пошел вместе с Решетовым и Симбирцевым в контору депо, а солдаты, потоптавшись на месте, повернули обратно.