— В нашей церкви колокола чистого, почти соловьиного голоса. Делали их настоящие мастера. Гении, можно сказать. Жаль, звонаря у нас нет. Звоню, только когда пожар в деревне случится. Тогда все бегут на площадь.
— И часто бывают пожары?
— Да нет… Раз-два в год, а то и реже. Пошли наверх, увидишь на колоколах автографы мастеров.
По крытым деревянным ступенькам они поднялись на колокольню, и Макар прочитал написанное старославянской вязью: «Август Рудамина»… Он легко толкнул язык колокола, и послышалось чистое, звонкое: дзын-н-н.
Отсюда, с высоты, вся деревня была перед ним как на ладони. Он нашел контору колхоза, перед которой стояли машины, баню. Глаза остановились на длиннющей очереди возле магазина, узнал в ней своего отца, соседа. Они о чем-то разговаривали, опершись на посошки. За свою нелегкую долгую жизнь старики устали, им спешить некуда. Но в очереди больше было молодых. Они почему-то казались еще более утомленными и безразличными.
— Покажу я тебе вещицу… — послышался снизу голос попа. — Иди сюда!
Вдруг какая-то злость, дикая ярость заполнила душу Макара, захотелось кричать, реветь, чтобы услышали только все эти люди. Уже не думая, он схватил веревку и изо всей силы потянул на себя. Раздался могучий звон. И тогда Макар, не останавливаясь, стал бить в колокол. Поп пытался оторвать его от веревки, но Макара пересилить не мог. Макар увидел, как очередь у магазина рассыпалась и побежала на площадь. Люди бежали сюда со всех концов деревни, и это еще больше подзадорило его. Он звонил, пока не собрал на площади почти всю деревню. И только тогда колокол замолчал.
Клетка
— Ты мне скажи, дядя Костусь, почему эти птицы в небе, а не на земле? Какая холера их туда тянет? — добивался Тимох Колодейчик от Кижевского. — Как думаешь?
— Кто его знает…
— Ну а почему трава зеленая, а не красная?
— Потому что красную коровы не ели бы. — Кижевский устал от вопросов Тимоха, а тот, как ребенок, хотя самому уже далеко за тридцать, все пристает.
— Может, и так, — задумчиво говорит Тимох. — Это же было бы ужасно. Будто все в крови.
Он на минуту смолкает. Около станции гудит тепловоз.
— А почему небо голубое?..
Кижевский не дает ему закончить, перебивает:
— Потому что…
— Как? — удивляется Колодейчик.
— А вот так! — кричит Кижевский и машет сильными руками перед его лицом.
Тимох никак не реагирует на это. Он смотрит себе под ноги и вновь спрашивает:
— Зачем на земле столько камней?
Кижевский сквозь зубы что-то выжимает и падает на разостланную на траве куртку. Только после этого отходит от него Тимох. Ищет, с кем бы поговорить, выяснить, что беспокоит. Только никому он не нужен со своими разговорами.
За старой платформой крановщик Стасик с двумя грузчиками играют в карты. Играют тихо, изредка проскочит словечко. О чем тут говорить, если вместе с утра до вечера на этой станции. Все анекдоты, кто какие знал, порассказали. Да, в конце концов, им не до анекдотов: полдня без вагонов. Откуда заработку быть?
Тимох присел рядом со Стасиком и заглянул в его карты.
— Отойди! — рявкнул раздраженно Стасик. — Ты получил квитанцию?
— Какую? — захлопал глазами Тимох.
— Чтобы вести жену на станцию.
Все смеются над Колодейчиком, а он стоит и думает о квитанции: может, и вправду она была. Конечно, не такая, а другая. Например, что-то получить на почте, но он забыл.
— Тимох, у тебя жена как — ничего себе? — Левон Соболь, молодой красавчик с белесыми усиками, делает загадочный вид. По его рассказам, он пользуется успехом у женщин. — Что молчишь?
Колодейчик не может понять, шутит Левон или говорит серьезно. Улыбки же на лице нет.
— Красивая…
— Тогда отпусти ее со мной в кино, — зевает Левон. И вновь смех. Однако Тимох не обижается, он привык к этим шуткам. И грузчики, которые давно работают на станции, тоже привыкли. Это для молодых ребят Тимох — живая комедия. Тем более что его можно не бояться. Он болезненный и ростом не вышел. Жену Тимоха грузчики как-то видели. Он рядом с ней как забитый котенок. Видно было, что она хозяйка в доме.
Тимох отошел от крановщика и прислонился к стенке склада. Под ногами в лужице плыла маленькая козявка. Возле сапога остановилась, смешно повела усами, будто принюхивалась. На лице Тимоха появилось что-то похожее на улыбку. «Смотри, думает… А о чем?..» Он вспомнил, как когда-то уже видел такую козявку. И тогда у него возникла мысль, что она своими усами напоминает Левона Соболя. Что-то близкое есть. Тимох улыбнулся и решил, что он с Левоном рассчитался за его шутку.