Малфой обнял ее за плечи и притянул к себе.
— И в конечном счете…
— В конечном счете, — вздохнула она, — все стало хорошо. Мы потеряли много действительно хороших людей. Но… все могло быть гораздо хуже.
Почувствовав напряжение в его плечах, она посмотрела на него, проследив за его взглядом туда, где вместо Темной метки существовала ужасающая рубцовая ткань. Его губы были сжаты, когда он смотрел на нее, двигаясь, чувствуя себя неловко.
Положив его руку себе на колени, Гермиона провела кончиками пальцев по контуру темной татуировки, которая когда-то прорисовывалась там. Он попытался отдернуть руку, но она крепко держала его. Глядя на него, она только выдохнула:
— Это не определяет тебя, ты же знаешь.
Малфой поперхнулся.
— Это не так.
Она смело встретила его нерешительный взгляд.
— Он больше не имеет над тобой власти. Не имеет, — ее пальцы снова задели приподнятую, покрытую шрамами кожу. — Я так рада этой возможности узнать тебя, и, Драко, твое прошлое больше над тобой не властно.
С болезненным выражением лица он только смотрел на нее, тяжело дыша.
— Гермиона, это… — он покачал головой, но вместо этого наклонился, чтобы поймать ее губы. Когда он отстранился, его теплое дыхание коснулось ее губ, ей показалось, что его глаза блестят. Пальцами он играл с ее кудрями, сказав: — Я обдумывал, как скрыть это. Но, наверное, я продолжаю думать, что, возможно, я не заслуживаю того, чтобы забыть обо всем, что я сделал.
Гермиона тяжело вздохнула.
— Я думаю, ты должен. Война закончилась — ты заслуживаешь мира, — его кадык подпрыгнул от тяжелого глотка, и ее губы изогнулись в улыбке. — И у меня есть идея.
***
— Нет, — он был решителен, его глаза сузились, когда он прищурился на мигающие неоновые огни. — Ни в коем случае.
— Ты мог бы хотя бы взглянуть, — ее глаза скользнули в сторону, чтобы встретиться с его глазами, но Малфой медленно покачал головой. — Ладно. Это была всего лишь идея.
Выдохнув через нос, он скрестил руки на груди.
— Михаэль говорил, что это чертовски больно.
Губы Гермионы изогнулись в улыбке.
— Я тоже это слышала.
Сделав преувеличенный выдох, он нахмурился.
— Ладно. Только если это означает, что мне не придется вечно пялиться на это проклятое месиво на моей руке.
— Навсегда, — повторила она с нажимом.
— Но! — он поднял палец. — Я не собираюсь делать это в одиночку.
Разинув рот, Гермиона покачала головой.
— Я не собираюсь делать татуировку.
На нее уставились широко раскрытые щенячьи глаза.
— Наверняка есть что-то, что тебе понравится.
— Я не готова к тому, что что-то навсегда останется на моей коже. Не без должного внимания к смыслу, размещению, выбору исполнителя… — перечислила она, остановившись на ухмылке, тронувшей его губы. — Ладно, ладно, я все обдумала. Но я не проявила должной осмотрительности.
— Тогда почему же, дорогая Грейнджер, вы не позволяете мне сделать то же самое? — он растягивал слова, и ее глаза сузились, когда она сердито посмотрела на него. Но затем он пожал плечами, его плечи напряглись. — Предположим, мы могли бы хотя бы посмотреть эскизы или что-нибудь в этом роде.
Было что-то в его лице, в том, как он сунул руки в карманы, в том, как опустились его плечи.
— В основном я знаю, чего хочу, — задумчиво произнесла она, делая шаг вперед. — Так что, думаю, я тоже могу получить свою, если это так важно для тебя. Но ты должен быть уверен в своем решении, потому что пути назад нет.
Горькая складка скривила его рот.
— От Темной метки пути назад тоже не было. И там у меня выбора тоже не было, — он взял ее за руку, переплел их пальцы. — Давай посмотрим. И я просто пошутил — тебе не обязательно делать это со мной.
— Это действительно больно, судя по тому, что я слышала, — тихо сказала она рядом с ним.
Он прищелкнул языком и поджал губы.
— Это не может быть больнее, чем когда твою кожу пропитывает темная магия.
Гермиона крепко сжала губы, не зная, как на это ответить. Иногда было удивительно думать о том, как много он готов был открыть ей, когда они не знали друг друга всю жизнь.
Не говоря больше ни слова, он глубоко вздохнул и толкнул дверь, и Гермиона последовала за ним, когда колокольчики над дверью звякнули. Несколько человек посмотрели на них, и Малфой снова сунул руки в карманы.
— Здравствуйте, — начал он, натянуто кивнув. — Я хотел бы сделать татуировку.
***
Несколько часов спустя, когда они вернулись в отель, Малфой разглядывал свою новую татуировку. Поморщившись, он ткнул пальцем в защитную пленку.
— Оставь ее в покое, — Гермиона шлепнула его по руке. — Она должна зажить.
— Или ты можешь наложить на нее исцеляющее заклинание, — с дразнящей ухмылкой сказал он. — Ты же потенциальный целитель.
С шутливой улыбкой она покачала головой.
— Я недостаточно хорошо знаю, как должна заживать кожа. Ты мог бы сделать это сам.
Рассмеявшись, он покачал головой.
— Я даже палочку больше не ношу с собой, — присмотревшись, он заколебался. — Это неплохо, не так ли?
Гермиона расслышала за краем его слов эмоции, которые он не выражал. Что после многих лет борьбы и противостояния своему прошлому и той роли, которую он играл, доказательства больше не смотрели на него насмешливо с его предплечья.
— Это фантастически, — выдохнула она.
Вместо шрамов, оставшихся от его Темной метки, кожа его руки изображала прекрасный океанский закат, спрятанный среди нарциссов, как новое начало, и фиалок, символизирующих мир. Просто удивительно, как художнику удалось создать нечто столь прекрасное с минимальной подготовкой.
Ее собственная татуировка жалила вдоль линии ключицы — стая маленьких птичек в полете с несколькими цветами в память о ее родителях.
Откинувшись на спинку кровати, Малфой продолжал смотреть на произведение искусства, украшавшее его предплечье, и его взгляд скользнул к ней.
— Спасибо. За то, что пошла со мной.
Положив другую его руку себе на колени, Гермиона начертила на тыльной стороне ладони ленивый узор. У нее перехватило дыхание, когда она задумчиво произнесла:
— Я прекрасно провела время.
Его серые глаза сияли, когда он наклонился, прижался губами к ее губам и отодвинулся, мятная свежесть его дыхания задержалась на ее губах.
Потянув ее под одеяло, он обнял ее, и через несколько мгновений Гермиона обнаружила, что засыпает в его надежных объятиях.
Комментарий к Глава 8
Итак, добрый день.
Вы просто не представляете насколько мне жаль, что я так внезапно пропала. Но на то были свои причины.
Выкладывание данной главы не показатель моего возвращения в нормальное русло жизни, а скорее своеобразный мах рукой, мол, я еще жива.
Я погрязла в учебе, в своих личных проблемах и в ковиде, из-за которого студенты моего вуза стали помогать больницам и ЦГЭ.
Прямо после Нового года у меня начинается тяжелая сессия. Надеюсь, что после нее я смогу одержать победу над сложившейся ситуацией.
Искренне ваша,
Феникс.
========== Глава 9 ==========
Как я могу просто идти домой,
Когда мне кажется, что я должна быть
В твоих объятьях? Будто шампанское
Льется по моим венам.
Да, я слишком опьянена тобой, чтобы уезжать,
Так что я переночую у тебя этой ночью.
Crashing — Illenium feat. Bahari
Август подул теплым летним ветерком, принеся с собой ясное осознание того, что Гермионе осталось меньше месяца до возвращения в Англию.
Она склонялась к стажировке в качестве разрушителя проклятий, которая начиналась сразу в начале сентября. И хотя она с предвкушением ожидала предстоящего обучения, не была еще полностью уверена, что у нее хватит сил покинуть свою жизнь в солнечной Калифорнии.