После того как они с Малфоем вернулись из Пасадены, Гермиона провела целый день с Лизой за покупками на набережной Санта-Моники. Было немного странно осознавать, что Лиза так быстро становилась ей самой близкой подругой, которую она когда-либо имела, за исключением, возможно, Дафны, и она совсем не знала, как объяснить ей свой скорый отъезд.
Малфой не поднимал эту тему, и хотя Гермиона знала, что он в курсе, чувство вины начало закрадываться в душу.
Возможно, ей вообще не следовало допускать никаких отношений между ними, зная, что у нее так мало времени.
Но он знал. Он понимал, и почти наверняка все еще был заинтересован в том, чтобы между ними все оставалось как есть.
Хотя их поездка в Пасадену, разговоры и переживания, которыми они делились… ничто из этого не казалось случайным.
Отработав половину смены, Гермиона направилась к палатке Малфоя, кидая двадцатку на стойку. Его губы дернулись, и он выстрелил в нее ухмылкой.
Она широко улыбнулась ему, когда выиграла.
После того, как группа туристов продолжила игру, он тяжело вздохнул.
— Наконец-то! Ты знаешь, сколько игр проиграла?
Ее губы растянулись в самоуничижительной улыбке.
— Понятия не имею. Но мне кажется, что я в значительной степени увеличиваю прибыль в твоей палатке.
Он усмехнулся.
— Прекрати. Я уже давно не принимаю твои деньги, — украдкой оглядевшись по сторонам, он протянул ей небольшую пачку бумажных банкнот. — Последнее, что тебе нужно, — это тратить все свои кровно заработанные деньги на скачки деревянных лошадей.
Уставившись на него, она выдохнула:
— Разве это не воровство?
— Парку не нужны твои деньги, — отрезал он, не оставляя места для споров. — Тем более что ты тратишь их только для того, чтобы увидеть меня, — с самодовольным видом он сунул руку за прилавок и вытащил оттуда большое чучело льва, размахивая им. — Поздравляю!
Широко раскрыв глаза, она приняла льва.
— Ты ждал, что я наконец выиграю хотя бы один раунд, не так ли?
Его глаза закатились.
— Как я уже сказал, это заняло у тебя достаточно времени.
Подогнув под себя ноги на табурете, она с отсутствующей улыбкой прижала льва к груди.
— Значит, я хорошо потрудилась. До которого часа у тебя смена?
Посмотрев на часы на запястье, он объявил:
— Остался час.
Взгляд Гермионы задержался на татуировке на его предплечье, ее сердце снова подпрыгнуло в груди при виде рисунка. Малфой снял защитную пленку. Подняв на нее взгляд, он приподнял бровь.
— Надеюсь, ты ухаживаешь за своей?
— Конечно, — с застенчивой улыбкой она повернулась и посмотрела на прохожих. Татуировщик строго уведомил их о надлежащем уходе после сеанса. — Перманент есть перманент. Надеюсь, ты все еще доволен ею?
Его глаза сверкнули медленной улыбкой, и он сказал:
— А как иначе?
Выдержав его пристальный взгляд, она почувствовала легкий трепет в животе.
— Я подожду тебя, если хочешь.
— Я хочу, — его губы скривились в усмешке. — Но я так же хочу тебе кое-что показать, — проведя рукой по волосам, он полез в карман джинсов за сложенным листом пергамента. После минутного колебания он протянул его ей.
Широко раскрыв глаза, когда она узнала узкий почерк, Гермиона начала читать с приоткрытыми губами.
Это было письмо от Дафны, в котором она выражала — довольно бурно — свое волнение по поводу его письма.
— Ты действительно отправил сову, — задумчиво произнесла Гермиона.
— И Тео тоже, — он потер затылок. — Ты была права. Мои друзья заслуживают знать, где я нахожусь. Прочти остальное.
В конце письма Дафна сообщила, что они с Тео хотели бы навестить его на следующей неделе. Закусив губу, Гермиона посмотрела на него снизу вверх.
— Это хорошая новость, не так ли? Увидеть своих друзей после стольких лет.
— Так и есть, — он кивнул. — Но я не был уверен, хочешь ли ты, чтобы я сказал Даф, что ты все еще здесь. Я не упоминал об этом в письме… или что-нибудь о нас двоих, но если ты хочешь пойти со мной, то… пожалуйста.
Что-то в его небрежном упоминании о ней — о них двоих — заставило грудь сладко сжаться. Она нахмурилась, кивнув.
— Мне бы этого хотелось.
— Хорошо, — он положил письмо в карман и пристроил наушники поверх волос, когда к нему подошла очередная группа людей.
Соскользнув со стула, Гермиона помахала ему лапой льва.
— Я вернусь через час.
— Отлично, — усмехнулся он, отодвигая микрофон, чтобы его голос не звучал слишком громко, — теперь, когда ты выиграла одну из игрушек, ты больше не играешь?
Хихикая, она поддразнила:
— Я ухожу после выигрыша, не забывай.
Его серые глаза сверкнули.
— Перед уходом я свожу тебя на Чертово колесо.
Улыбнувшись, она кивнула, прикусив губу, после чего повернулась и направилась к концу пирса, где начинался великолепный закат.
Малфой прошел мимо очереди посетителей карнавала прямо к Михаэлю, который приветственно помахал им рукой, и Гермиона проскользнула следом с извиняющейся улыбкой.
На небе сгущались сумерки, последние оттенки цвета сменились темным индиго, когда луна поднялась высоко в небо.
Хотя она уже была на Чертовом колесе, сейчас все было по-другому, когда Малфой обнял ее за плечи и притянул ближе к себе. Яркие разноцветные огни карнавала внизу вспыхивали и искрились, поразительно контрастируя с темнотой неба.
Когда они добрались до верха, колесо резко остановилось, и Гермиона бросила на Малфоя взгляд; его губы дрогнули, когда он выглянул из-за края тележки.
Положив руку ему на живот и уткнувшись лицом в грудь, она выдохнула:
— Здесь, наверху, очень красиво.
Она могла только различить темный океан за пирсом и яркую дымку огней вдалеке.
— Так и есть, — его тон был задумчивым, когда он посмотрел в окно, после чего повернулся к ней. Его голос понизился, смягчаясь. — Я думаю, что буду скучать по тебе, когда ты вернешься домой, Грейнджер.
Что-то прыгнуло и запульсировало в груди Гермионы, пробежав по венам, когда она прикусила нижнюю губу.
— Я тоже буду скучать по тебе.
Глубоко вздохнув, он продолжил:
— Я и представить себе не мог, что такое может случиться. А потом, когда я увидел тебя той ночью, я не знал, что и думать. Что ты, из всех возможных людей, станешь первым человеком из моего прошлого, которого я увижу за последний год.
Усмехнувшись, она провела пальцем по щетине на его подбородке.
— Тебя считали мертвым, так что можешь себе представить мое удивление.
Рассмеявшись, он сказал:
— Думаю, что могу.
— Я рада, что ты увидишься со своими друзьями на следующей неделе.
Долгое, тяжелое молчание повисло между ними.
— Я тоже, — когда она была уверена, что он больше ничего не скажет, он тихо, чуть громче шепота, продолжил: — Спасибо, что рискнула, Грейнджер. За то, что упустила портключ.
Эмоции захлестнули ее, заставляя метаться, как корабль на ветру, и она могла только склониться к нему в поцелуе, запутавшись пальцами в его волосах.
Он вернул поцелуй, настойчиво, когда его руки сжались на ее спине, язык встретился с ее языком, когда он погрузился в ее рот, и Гермиона поймала себя на том, что захвачена им, его словами, его прикосновениями.
Повозка снова пришла в движение, и они рассоединились. Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами, тяжело дыша.
Его кадык подпрыгнул от судорожного глотка, взгляд задержался на ее губах.
— Хочешь заехать ко мне? — выдохнула она.
Ответ последовал мгновенно.
— Да.
***
Его руки были на ней в тот момент, когда за ним закрылась дверь кухни. Игрушка льва упала на пол, и Гермиона притянула его ближе, дергая за край майки, когда он зубами задел изгиб ее челюсти.
Деликатное покашливание заставило их отскочить друг от друга, и Гермиона почувствовала, как жар вспыхнул на ее лице и шее, увидев Лизу, широко раскрытыми глазами смотрящую телевизор в соседней комнате.