Нахмурившись, Гермиона сунула палочку в руку, осторожно приблизилась к входной двери и взялась за ручку.
Моргнув несколько раз, она приоткрыла рот и широко раскрыла глаза.
Серые глаза уставились на нее, а их обладатель слегка наклонил голову, поджав губы и протягивая ей сверток. Молча разинув рот, она взяла пакет, дрожащими пальцами прижимая его к животу. Другой рукой он провел по растрепанным светлым волосам, под его глазами залегли темные круги.
— С днем рождения, Гермиона, — наконец сказал он своим мягким голосом.
Произнесение ее имени было тихим, благоговейным.
— Драко, — покачав головой, она выдавила из себя сдавленное: — Что ты здесь делаешь?
Выдохнув через нос, его губы изогнулись в намеке на улыбку.
— Я ведь не могу пропустить твой день рождения, правда?
Слезы навернулись ей на глаза, в миллионный раз за последние сутки. Впустив его внутрь, она спросила:
— Как ты сюда попал?
Он невесело усмехнулся.
— На долбаном самолете. И предвидя твои комментарии: я больше никогда на нем не полечу.
С булькающим смехом Гермиона выдохнула:
— Самолет, — она положила завернутый пакет на стол.
Выражение его лица дрогнуло, и он покачал головой, глядя на нее.
— Я боролся с собой, Гермиона, с тех пор как ты ушла. Но я не мог этого сделать. И… и мне нужно было сначала увидеть тебя, на случай, если меня арестуют, как только узнают, что я в стране, — он тяжело сглотнул, поджав губы и опустив подбородок. — Черт, я так скучал по тебе.
Словно дамбу прорвало, она обвила руками его шею, уткнувшись лицом в ее изгиб, чувствуя предательские слезы на глазах.
Его губы мягко коснулись ее виска, когда она прошептала:
— Лиза сказала, что ты ушел. Ты бросил работу на пирсе и все такое.
— Лиза? — Он наморщил нос. — Когда ты разговаривала с Лизой?
— Вчера, — выдохнула она, взяв его за руку. — Когда я взяла портключ в Санта-Монику, чтобы повидаться с тобой.
Он удивленно выпучил глаза.
— Гермиона, ты… — нахмурившись, он покачал головой. — И меня там не было.
— И я не знала, что и думать, — выдохнула она, переплетая их пальцы. — То ли ты просто не хотел меня видеть, то ли…
Его губы, настойчиво прижавшиеся к ее губам, резко оборвали ее. Сердце болезненно сжалось в груди, когда она наклонилась к нему, целуя его в ответ, пальцами свободной руки гладя его волосы. Когда он отодвинулся, его брови были нахмурены, а губы плотно сжаты.
— Никогда не думай, — прошептал он, проводя кончиками пальцев по ее щеке, — что я не хочу тебя видеть, — он пристально посмотрел на нее, словно запоминая черты ее лица. — Я просто не знал, что произойдет, когда я вернусь в Англию, поэтому оборвал все концы там.
— Драко, ты не нуждался в этом…
— Я сказал себе, — фыркнул он, — что если я не хочу рисковать собой ради тебя, то я тебя не заслуживаю. И, Мерлин, может быть, я никогда не заслужу тебя, Гермиона, но я люблю тебя, — когда он сделал паузу, слова все еще резонировали между ними, проникая в ее душу. — Я не смогу жить, если не приложу все силы, чтобы это сработало. Я должен был сказать тебе об этом еще до того, как ты уехала, но я не хотел, чтобы ты оставалась там ради меня — не тогда, когда у тебя было так много возможностей здесь.
Выражение его лица было мягким, несчастным, когда он смотрел на нее — и она смотрела в ответ, обдумывая его слова. На сердце поселилась буря.
Неверно истолковав ее молчание, он отвел взгляд и опустил ее руку.
— И я пойму, если ты не чувствуешь то же самое…
— Драко, — прошептала она, ее губы нашли его в мягком, целомудренном поцелуе, — я люблю тебя.
Когда он сглотнул, она увидела блеск в его глазах, и его челюсти были плотно сжаты.
— А ты знаешь?..
— Я знаю.
Испустив долгий, тяжелый вздох, он притянул ее к своей груди, повернув лицо, чтобы выдохнуть в ее кудри.
— Я не знаю, что будет дальше, Гермиона. Но я не мог оставаться там, когда все напоминало мне о тебе.
Когда он отодвинулся, Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу.
— Гарри собирался отозвать твой ордер на случай, если ты захочешь появиться, поговорить о подробностях дела.
Его брови удивленно приподнялись, выражение лица было неуверенным, и она на мгновение задумалась, скажет ли он что-нибудь о помощи Гарри.
— Теперь Визенгамот предаст меня суду. Я приму то, что мне предстоит, что я должен был сделать после окончания войны. И… если это грозит мне Азкабаном, я не могу просить тебя ждать меня. Но мне просто нужно было сказать о том, что я чувствую к тебе. Потому что я не могу провести остаток своей жизни, спрашивая себя, а что, если… — его голос упал почти до шепота, когда он уставился на нее, и, захрипев, потер уголок одного глаза.
Покачав головой, она уставилась на него, чувствуя, как адреналин заструился по ее венам.
— Я этого не допущу.
Усмехнувшись, он покачал головой.
— Я не уверен, что это под твоим контролем, но я ценю это.
Сузив глаза, она слегка улыбнулась.
— Ты недооцениваешь меня, Драко Малфой?
— Никогда, — выдохнул он.
— В любом случае, — задумчиво произнесла она, поднимая руки и играя с воротником его рубашки, — тебе пока не нужно никому говорить, что ты здесь.
— Теперь, когда я здесь, я пошлю сову маме, — сказал он со вздохом. Ухмыльнувшись, он потянул ее за подол джемпера, — но я еще не планировал возвращаться в поместье, так что, если ты согласна приютить меня на ночь…
Прижавшись губами к его губам, она прошептала:
— С радостью.
— Ты должна открыть свой подарок, — сказал он, отстраняясь, даже когда он стянул ее джемпер через голову, оставив ее в одной майке. — Ничего особенного, потому что я потратил последние деньги на билет на самолет.
Сжимая сверток на коленях, пока они сидели на диване, Гермиона улыбнулась.
— Я уверена, что он все равно потрясающий.
Он смотрел, как она потянула за свободный уголок бумаги, и его рука остановила ее.
— Помнишь ту ночь на набережной Санта-Моники, когда играл оркестр?
— Да.
— Там был маггла с фотоаппаратом, и я заметил, что она фотографирует всех вокруг, поэтому позже я выследил ее.
Лицо ее смягчилось, она пристально посмотрела на него и отпустила бумагу. Внутри лежала неподвижная фотография в рамке, на которой они вдвоем танцевали. Лицо ее раскраснелось, глаза блестели от смеха. Руки Драко прижимали ее к себе, улыбка тронула его губы, когда он поцеловал ее в висок.
Когда она смотрела на фотографию и вспоминала яркие голоса музыкантов в ночной темноте, ее переполняли чувства. В одно мгновение она вернулась в Санта-Монику, и сердце сладко сжалось в груди.
— Драко, это прекрасно, — выдохнула она, встретившись с ним взглядом.
— Это было одно из моих самых любимых воспоминаний о нас, — его серые глаза были серьезны, когда он смотрел на нее, сердце бешено колотилось в груди. — И в ту ночь я понял, что люблю тебя.
Сглотнув, он отвел взгляд.
Глядя на него, Гермиона прошептала:
— Я не могу поверить, что ты здесь.
Обняв ее одной рукой, он откинулся на спинку дивана.
— Не могу поверить, что ты уехала в Калифорнию.
— Я даже отправила тебе сову, — чувствуя себя в безопасности и уюте в его объятиях, она улыбнулась. — И я часами ждала в Пасадене твоего ответа.
— А ты думала, что я тебя игнорирую, — глубоко вздохнув, продолжил он. — А на самом деле я сражался с этими проклятыми Мерлином аэропортами. Честно говоря, как магглы путешествуют таким образом? Часы за часами в запертом пространстве, просто чтобы попасть куда-то, когда портключ может сделать это в одно мгновение.
Со смехом откинув голову назад, Гермиона ответила:
— Теперь ты уже больше похож на волшебника.
— Хорошо, хорошо, — покачав головой, он криво усмехнулся. — Я уже давно живу как маггл, но в том, чтобы быть магом, есть свои преимущества, — склонив голову набок, он добавил: — Хотя я еще не использовал никакой магии, потому что не смог бы увидеть тебя, так как меня сразу же бы потащили в Азкабан.