— Откройте! Выпустите меня! Пожалуйста!
Холодная жижа внизу мягко заполнила ее кроссовки и поползла вверх по ногам. Только тогда до Дашки дошло, что она во что-то проваливается, и если ничего не сделает, то скоро увязнет по колено. Она заколотила в дверь еще отчаяннее.
Внезапно за спиной появилось легкое свечение. Дашка развернулась: извиваясь в вонючей жиже, к ней ползли гигантские черви. С каждой секундой их становилось все больше, а излучаемый ими зеленоватый свет — все ярче. Дашка замерла. Теперь она могла хорошо разглядеть место, где очутилась. Но то, что ей открылось при тусклом свете, отказывалось укладываться в голове.
Она стояла посреди бескрайнего зловонного болота. Дашка различала очертания кочек, поросших черным мхом, сухие деревья, торчащие из трясины и даже зеленоватый туман, рваными клочьями поднимающийся над копошащимися червями.
Она приглядела рядом с собой крепкую на вид кочку и, с трудом вытянув из булькающей жижи ноги, перебралась на нее. Оглянулась и обомлела: дверь, в которую ее втолкнул Бизон, бесследно исчезла.
Дашка тихонько завыла. Что ей делать? Ждать, пока черви доползут и сожрут ее?
Тихий всплеск совсем близко заставил высоко подпрыгнуть, и Дашка чуть не свалилась с кочки. Мутными белыми глазами на нее смотрело существо с телом, напоминающим крокодилье, но с безобразной рыбьей головой. Оно раскрывало пасть с наполовину сгнившими губами и длинным черным языком тянулось к ее ногам.
Дашка завизжала, попятилась и снова оказалась по колено в холодной вонючей трясине. Она дернулась вперед к ближайшей покрытой мхом кочке. Но едва ступила на нее, как та мелко завибрировала, и из открывшихся нор наружу хлынули отвратительные белесые насекомые. Они поползли по ногам, цепляясь за джинсы тонкими почти прозрачными руками с растопыренными пальцами и быстро-быстро перебирая ножками, очень похожими на человеческие. У Дашки от омерзения перехватило горло, трясущимися руками она принялась стряхивать их с себя, но из нор появлялись все новые и новые. А сзади с тошнотворным чавкающим звуком приближались черви.
Дашка закрутилась на месте выглядывая кочку, на которую можно перебраться, и вдруг заметила то, чего не видела раньше. В стороне, между двумя островками высокой черной травы, торчала дверь. Точно такая же, как та, в которую ее недавно запихнули.
На размышления времени не было, и Дашка, как обезумевшая, поскакала по зыбким кочкам в ту сторону. Срывалась, падала, но поднималась и прыгала дальше. Остановилась лишь когда оказалось, что так до двери не добраться. Впереди не было ни одного островка, на который можно перепрыгнуть. Только черная болотная жижа, пускающая вонючие пузыри. И Дашке до истерики было страшно идти вброд. Она нерешительно топталась на месте, пока рядом не всплыл очередной червь. Он поднял тупую безглазую морду, засветился и издал противный хлюпающий звук.
И Дашка прыгнула. Погрузившись по пояс в холодное месиво, она медленно поползла к двери, стараясь не оглядываться на приближающегося к ней червя. Тот двигался уверенно и быстро. Казалось, что еще секунда, и он бросится на нее, обовьется вокруг тела, присосется беззубым ртом-воронкой. Под руку неожиданно попался сук притопленного дерева, и Дашка, ухватившись за него резко дернулась вперед. Червь кинулся, но промахнулся, и расстроенно чавкая и всхлипывая закружился вокруг того места, где только что была его добыча.
А Дашка взобралась на кочку, схватилась скользкими ледяными пальцами за ручку и толкнула дверь.
— Ну, неплохо, — произнес Комендант, ставя перед Дашкой чашку с горячим чаем. — Справилась даже быстрее, чем я думал.
Мокрая, грязная, в одном кроссовке и с волосами, слипшимися в сосульки, Дашка сидела на стуле все в той же комнате с допотопным коммутатором. Ее трясло так, что она не могла произнести ни слова.
Комендант посмотрел на нее внимательно и вздохнул:
— Бизон, вы с Менталом не весь коньяк еще выжрали? Угостите даму.
Через минуту на столе появилась початая бутылка и стакан, но Дашка даже не пошевелилась. От пережитого страха все еще путались мысли, а от осознания, что все закончилось, хотелось разрыдаться. Но ведь ничего не закончилось. Она по-прежнему заперта в этом жутком месте с какими-то чокнутыми парнями, которые явно не спешат ее отпускать. И эта мысль отрезвляла, не давала сорваться в истерику.
— Ментал, поухаживай, — распорядился Комендант, видя, что Дашка все еще далека от адеквата.
Блондин заглянул трясущейся Дашке в глаза, налил сразу полстакана и ухватив девушку за подбородок, резко влил коньяк ей в рот. Дашка задохнулась, закашлялась да так, что слезы выступили на глазах. Но через минуту от желудка по всему телу разлилось мягкое тепло, расслабляя напряженные до судорог мышцы, зубы, наконец, перестали стучать, разжались стиснутые до побелевших костяшек пальцы.