– Теперь понятно, каким именно образом он нарушил дисциплину, – сказал Горм. – На мой вкус неплохо, если только кыгмикский старикан не решит поправить свои дела атомной бомбой.
– Кукылин утверждал, что при его жадности это исключено. Он даже ракеты своим пилотам перестал выдавать, – обнадежил Фенрир.
– За что и гребет полной совковой лопатой.
– Разлаялись, – Айник кое-как зализала руку. – Для разнообразия бы хоть поговорили по-людски. Что сказал Фенрир?
– Да разные гадости в твой адрес, – ответил Горм.
– Врет он, – поспешил самооправдаться Фенрир, – Сам он тебя поносил не переставая!
– Ну и дураки же вы все, – все три зрачка Бросая съехались к основанию клюва. – Сколько этот сыр тут лежал, и никто не учуял.
– Держитесь, поле грунтовое! – Фенрир выпустил шасси, убрав нижний передний силовой щит.
– Ой-ой, ну не до такой же степени! – Горму в живот въехали пустой ящик, два добровольца и Черепов.
Застонали механизмы шлюза.
Кукылин и Нулиаюк сидели взявшись за руки на броне чуть позади опоры силового щита.
– Фенрир только что сказал, что Таграк полетел расправляться с Камыснапом, – говорил Кукылин. – Скорее всего, в усадьбе все в порядке. Вон она, на месте, и не горит.
– Слава Богу! Мой дом сожгли у меня на глазах, – Нулиаюк вздохнула.
Броня под ними затряслась – колеса Фенрира коснулись земли. Дымка силового щита рассеялась, в лица всем летевшим на броне дунул ветер. Фенрир остановился.
– Постой, что-то не так, – Кукылин опустил со лба бинокулярную приставку.
Одна из массивных железных створок внутренних ворот лежала на брусчатке, вторая с огромной вмятиной в нижней части висела на одной петле. Внешние ворота были распахнуты, подъемный мост спущен.
Сбрасывая четырех тангитов на выгоревшую, жесткую, как проволока траву летного поля, откинулась крышка выходного люка.
– Я же предупреждал – на этот люк не садиться! – Горм боком вылезал из отверстия, а за его спиной манипуляторы выхватывали из футляров ракетные пистолеты. – Кукылин, летим во двор, остальные догоняйте бегом!
Во дворе Сягуягниту и стражники отбивались от баронских головорезов. Из бронетранспортеров, колесами обрушивших свод одного из погребов и застрявших, вылезали новые и новые негодяи. Сам барон Накасюналюк сидел на башне, свесив ноги в люк, и стрелял в стражников из пистолета. Услышав за спиной рев ракетных двигателей, он повернулся к Кукылину, опустил пистолет и, приветливо улыбнувшись, сказал:
– Доброй еды, Кукылин. А я вот тут по-соседски за должком заехал.
– Не убивай его, брат! – крикнула стоявшая на верхней галерее стены Нетсилик в трехсотлетней кирасе со стены залы первого этажа и с арбалетом со стены парадного покоя, заряженным прадедовским отравленным болтом с каминной полки. – Он нужен мне живым – он обещал меня одному из своих мерзавцев в качестве приза!
– Как раз недавно дыба освободилась! – пропыхтел Сягуягниту, отбиваясь тяжелым железным посохом от трех баронских челядинцев сразу.
– Дави, бей, убивай! – в один голос завопили тангиты, подбежавшие к воротам.
Танк дал задний ход, но меткий выстрел из ракетного ружья разворотил ему гусеницу.
– Ну, и что прикажешь с ним делать? – спросил Горм, вращая выдернутого из люка барона в воздухе перед Нетсилик.
– Как это Таграк говорил… – Нетсилик закусила губу. – Вздрючить паскуду на дыбу и запинать вусмерть!
– Как не совестно вам, барышня Кошкли, говорить этакие гадости! – съязвил Горм. – А знаете, что учудил ваш братец?
– Что?
– Он женится на могущественной и прекрасной принцессе тангитов, вот что!
– Вот, верно, угодил в сети! – Сягуягниту уложил последнего челядинца и присел отдохнуть на развороченное танком крыльцо. – Так я и знал, что эти полеты в одиночку добром не кончатся!
Конец первой части.