Дело, видимо, происходило так: старший из секретных сотрудников, лейтенант Станислаус Левски, сидя за столом, вел допрос и дал девице карандаш, чтобы она что-то написала. Этим карандашом она ударила лейтенанта в глаз, пробив тонкую кость глазницы и вогнав дерево в мозг. Ошарашенные таким ходом событий и не ожидавшие нападения сотрудники Бюро, стоявшие по бокам, также были убиты мгновенно: у одного ударом была сломана гортань, отчего он задохнулся, другому свернули шею. Консьерж из любопытства поднялся наверх и обнаружил, что дверь открыта, а в комнате три трупа секретных агентов. После этого он кубарем скатился по лестнице, выскочил на улицу и засвистел в свисток, зовя ближайшего ажана.
Затем приехали сыскари из Сюрте, а потом и журналисты (они платят полицейским, чтобы те сообщали им о громких убийствах). Так история с проваленной секретной операцией попала в газеты. Впрочем, здесь нет ничего удивительного, начиная с этого года, контрразведка Второго Бюро в части гражданских дел подчинена МВД, так что вмешательство Сюрте абсолютно оправданно. Передача контрразведки в Сюрте произошла после скандала с делом Дрейфуса, когда выяснилось, что обвиненный в шпионаже в пользу Австро-Венгрии капитан Генштаба Дрейфус, еврей по национальности, невиновен, а все улики против него сфабрикованы австрийской разведкой[4], чтобы отвести глаза от истинного агента. Следствие по делу Дрейфуса вело Второе Бюро, что и привело к его дискредитации.
Осмотр агентами Сюрте места происшествия ничего особенного не дал. В шкафу, кроме предметов женской одежды были обнаружены и мужские вещи, консьерж сказал, что у девушки был постоянный любовник, художник-испанец с Монмартра, но толком описать его он не мог, а на Монмартре сейчас полно испанцев. Вот внешность самой гризетки-убийцы консьерж описал: по его словам она была красива, с правильными чертами лица, стройна и имела редкое сочетание черных волос с синими глазами и несколько смуглой кожей, что бывает у жителей Средиземноморского побережья Европы. На основании его слов и был нарисован тот портрет, что приведен в газете.
Сотрудник Второго Бюро, оставшийся с закрытой каретой, на которой приехали контрразведчики, никого не видел выходящим из подъезда, пока оттуда с дикими глазами не выскочил консьерж. Впрочем, убийца могла покинуть здание через второй выход во двор, который был проходным и выйти вообще на другой улице. Конечно, консьерж сидел так, что должен видеть оба выхода (лестница одна, а выхода — два), но он сказал, что ничего и никого не видел. Хотя, корреспондент заметил, что консьерж был пьян и вполне мог задремать, прежде чем подняться по лестнице и увидеть разгром в квартирке, а убийца-гризетка к тому времени уже покинула дом. Дворник, который поливал двор, видел выходящего во двор со складным мольбертом и зонтом художника-испанца, которого он нечаянно задел струей воды. Испанец обругал его и вышел на противоположную улицу.
Тут пришел Гурфинкель, рассказал, что падают акции Рено (собственно из-за этого он мне и телефонировал, так как компания Рено числилась в списке моих интересов), недавно выставленные на бирже — на братьев Рено подали патентные иски германские автостроители Даймлер и Бенц у которых они якобы украли патентные идеи самодвижущегося экипажа. Кампанию против Рено поддержала другая автомобильная французская компания — Пежо, надеясь убрать с рынка конкурента силами немцев. Сама Пежо недавно объединилась с компанией Панар-Левассор и даже выиграла гонку на автомобиле с паровым двигателем Панар-Левассор (первый и последний раз в истории, после этого бензиновые двигатели перекроют кислород автомобильным паровикам). Но сейчас Пежо на вершине славы и вполне может сломать конкурента. По слухам, они предложили братьям Рено продать им свой бизнес, но те гордо отказались и теперь акции Рено рухнули ниже номинала. Дав Гурфинкелю указание скупать акции Рено (я-то знал, что Рено выкрутится, доказав, что у них иная конструкция свечи зажигания, чем у немцев, кстати, такой конструкцией свечи пользуются и в XXI веке, да и сама электросхема как и коробка передач у Рено сделаны иначе, более прогрессивно, чем у немцев) и забрав газетку, мол, интересная статья попалось, надо дочитать, отправился домой.