Лакеи закончили готовить его к Совещанию Чрезвычайного комитета (так это было поименовано). На столе лежали списки приглашенных с указанием чина, должности и фамилии с именем и отчество, что было очень удобно для меня и еще нескольких человек, впервые участвовавших в заседании ЧК. Еще надевая с помощью лакея новый мундир, выяснил, что я опять на службе тем же чином (а куда дальше, дальше — только Канцлер Империи, а этот пост никто после Горчакова еще не замещал) Зато на картонке, стоявшей впереди моего кресла, было напечатано — «Статс-секретарь ЧК при ГосудареИмператоре с особыми полномочиями и поручениями».
После короткой речи Сандро заседание началось, он же его и вел.
Все были в курсе военной ситуации, поэтому «мыслью по древу» никто не развлекался. Сначала слово предложили генералу Сахарову, но он стал что-то невразумительное мямлить и екго речь прервал государь, дав слово генералу Брилевичу, довольно бойко доложился, предложив кадровые перемещения, несмотря на то, что назначен был совсем недавно. Генерал подал свой план всем присутствующим старше по должности, прочим — озвучил основные положения плана. Основная мысль — о том что слишком рано «делить шкуру неубитого медведя». Основная опасность, по мнению генерала, исходила даже гн от двух полков тяжелой кавалерии и двух полков гвардейской пехоты, а от Варшавских гвардейский корпусов.Несмотря на то, что Привисленский генерал-губернатор присягнул Георгию, схуществовала опасность бунта полков, а это большая сила: особенно кавалерии, шефом которой был дядя Володя — целых десять полков, да еще четыре казачьих полка, Гусарский, Драгунский и Уланский лейб-гвардии полки, а также отдельная лейб-гвардия арт бригада. Если эта сила совершит ускоренный марш на столицу, всем придется плохо. Поэтому командирам частей в Новгороде, Пскове, Вильно и Ковно, дан приказ отслеживать все перемещения Варшавской кавалерии, а с юга начать перемещение верных частей с задачей закрыть подхода к столице, но в бой не вступать, а отходить, ожидая подмогу. Два казачьих полка также прикрыли подход к столице с северо-запада, в помщь им были назначены Гельсингфорсские броненосцы для обстрела перешейка, если будет прорыв финского корпуса на Петербург.
Три оставшихся казачьих полка, а таже гвардейский егерский полк были назначены блокировать восставшие рабочие районы, причем, расклеить воззвания государя — проект, который я успел написать заранее и теперь лишь слегка подкорректировать, писари ужеуспели «набело» переписать в необходимом количестве экземпляров я пообещал сразу же представить его высшему руководству после Совещания. В проекте было установление восьмичасового рабочего дня, а для женщин и детей — шестичасового. Я понимал, что ввести такие ограничения будет непросто, поэтому в проекте было сказано о доплате за каждый сверхурочный час. Вводился обязательный ежегодный отпуск в две недели и оплачиваемый отпуск по болезни на пять суток. После прекращения беспорядков: сдачи всего оружия и выдача зачинщиков, обещано было рассмотреть вопрос о созыве народного собрания и установления гражданских свобод: слова, печати и собраний, в том числе религиозных послаблений: уравнять в правах старообрядческую церковь и отменить «линию оседлости», а также уравнять права при поступлении в высшие учебные заведения. Пока достаточно, и так будет эффект «разорвавшейся бомбы», а там посмотрим.
Пока заседали, примчался посыльный с известием о том, что Семеновский и Преображенский полки сложили оружие и выдали зачинщиков. Офицеров среди них не оказалось, по словам солдат, они самовольно оставили полк. Среди двух десятков, выданных властям «застрельщиков», было четыре унтера. Интересно, что почти сразу после того как арестовали зачинщиков и отправили их в «Кресты», где. Выпустив под надзор полицейских участков хулиганов и мелких воришек, там освободили целый этаж по государственных преступников. И вот, заявляется в казармы к взбунтовавшимся войскам Семеновского и Преображенского полков две сотни людей в гражданском (а что, для них все солдаты, что семеновцы, что гвардейские егеря, что на нашей стороне. И говорят вновь прибывшие о том, что, по согласованию с Боевым комитетом эсеров, они прибыли возглавить сегодняшний захват Зимнего, не больше, не меньше. Ну, егеря их и повязали, при этом убито два боевика и егерь. Офицеров среди них не было, зато все сплошь — подготовленные боевики. Долго думали, куда отправить пленных и приняли решение — под конвоем — в Петропавловку. Офицеров-бунтовщиков и высокопоставленных лиц, отнесенных к этой категории, велено заключать в Петропавлвку. Бывавших гвардейцев-нижних чинов, не оказавших сопротивления, предписано без оружия, под командой вновь назначенных офицеров, и в сопровождении жандармов,, отправлять в летние лагеря, в бараки, обнесенные колючей проволокой (после бурской войны весьма популярная штука).