Третий, в светлых брюках, побежал по аллее, Игорь рванул за ним, Гиря остался валяться возле урны рядом со скамейкой. Бежали быстро, Игорь отставал от третьего метров на пять, тот неожидано как заяц резко свернул в сторону от аллеи между тополей и скрылся из виду. Игорь пробежал еще метров десять по инерции и вдруг почувствовал резкое жжение, сбоку слева. Он начал замедлять шаги, закружилась голова, прижав руку к животу он почувствовал что то горячее и липкое, когда поднес руку к лицу, то увидел что она вся была в крови, опустив глаза вниз он увидел что левые бок и нога были мокрыми и красными. В горячке, пока он пытался высвободиться от зажатой Спирей шеи и дальнейшим бегом Игорь не понял что его ударили ножом.
Ему становилось все хуже, он уже опускался на колени, потом упал на спину, видел только кусок белого облака на летнем вечернем небе и провалился в темноту. Очнулся он от того, что на него капает что то. Открыв глаза, Игорь увидел Алёну, которая стояла перед ним на коленях и плакала, он сквозь боль еле смог произнести «Чего ревешь то, звони в скорую беги». Недалеко, минутах в десяти от выхода из парка, стоял телефон-автомат, она поднялась, сняла туфли и побежала к нему. Примерно через пятнадцать минут подъехала скорая, остановившись у парковых ворот, вышли два врача в белых халатах и с красными чемоданчиками с белым крестом, с ними шла зареванная Алёна. Она уже не могла ничего говорить, только всхлипывала и сильно плакала, один из врачей отвел ее в сторону и повел к машине скорой помощи, видимо дать успокоительное и оставить там же, пока они не помогут Игорю. Врач, молодой парень, начал осматривать Игоря, поставил обезболивающий укол, зажал рану марлевым пакетом, крикнул второму врачу, который уже приближался к ним, чтобы он взял носилки из машины, тот побежал обратно, потом Игоря аккуратно погрузили в машину. Ему стало еще хуже, боль после укола не проходила, он чувствовал как кровь не останавливается, несмотря на то что Игорь зажимал сам уже рану, вся марля была влажной, под ним тоже было все липкое и водянистое, все было в крови. Алёна спросила только куда его повезут, один из врачей сказал в какую больницу и она все еще плача, поцеловала Игоря в щеку и вышла из машины, он же буквально через минуту после того как хлопнула дверь за Алёной, потерял снова сознание. В больнице Игорь тогда после двухчасовой операции под общим наркозом провалялся около двух недель в общей палате на шесть человек. Ночью он пришел в себя, голова жутко кружилась, перед глазами все плыло, тошнота заполняла полностью всю грудь и нарастающей волной подкатывала к горлу, он попытался приподняться с кровати, но резкая боль в животе откинула его назад и заставила Игоря глухо застонать.
Сосед справа, большой толстый лысый мужчина лет пятидесяти услышал стон Игоря, осторожно поставил включенный маленький переносной телевизор, стоявший у него на груди на свою тумбочку возле кровати, подошел к нему:
— Что земляк, плохо тебе? Может медсестру позвать?
Игорь смог только кивнуть и почувствовал как боль становится все резче, горячей, бешено раскручиваясь по какому то винтовому пламенному кругу. Пришла заспанная медсестра с помятым лицом, спросила у Игоря:
— Что беспокоит?
Он через силу смог только выдавить из себя:
— Пожалуйста, поставьте какой-нибудь укол, очень больно…
Она вышла из палаты, минут десять ее не было, потом вернулась со шприцем в одной руке и с проспиртованной ваткой в другой, смачно смазала спиртом сгиб правой руки Игоря, с трудом нашла подходящую вену и поставила, как потом оказалось, морфина гидрохлорид. Сказала подержать согнутой руку, посмотрела его повязку на животе и ушла.
Не прошло и нескольких минут, как Игорь начал чувствовать что боль начала притухать, потом что-то произошло с ним, сознание начало уходить куда то в сторону, звуки пропали, было яркое ощущение что он прыгнул с разбега в пропасть и падает с большой скоростью вниз с завывающим, низким звуком «У-у-у-у-у-у-х-м-м-м». Продолжалось это недолго, но ему стало очень легко, все ушло — боль, чувства, внешние звуки и ощущения, немного погодя Игорь провалился в темноту окончательно и как потом рассказывал сосед, который звал медсестру, он проспал восемнадцать часов подряд.
Артур приходил и приносил фрукты, хлеб и мясо в разных видах — вяленое, жареное, всякие соки, если бы не он, на больничной еде которую Игорю приносила санитарка в первые дни после операции можно было окончательно сгубить желудок. А это бесплатная еда была ужасающе простой и приторной — одни сплошные каши (гречневая, перловая и пшенная) без соли, масла и на воде из под крана, явно чувствовалась ко всему прочему водопроводная вонь, это невозможно было есть.