Выбрать главу

Каро всмотрелась в его лицо. Кларби в чем-то лгал, но в чем-то был честен. Паника по поводу возможных неприятностей была искренней, а вот неосведомленность насчет исследований – нет. И все же интересно, чем вызвана ее подозрительность? Беснованием в интернете или сомнениями по поводу того, что происходит здесь и сейчас? Возможно, в большей степени первой причиной. Может быть, опасение угрозы со стороны любого, чье поведение кажется уклончивым, и оправдано, но все равно это смешно. До эпизода с Полом Беккером, слушаний и интернет-нападок она не так легко впадала в панику.

– Простите, мистер Кларби, – сказала она. – Я…

– Называйте меня просто Бен. Все меня так зовут. – И вновь в его интонации и взгляде почти незаметно промелькнуло то же кислое недовольство. Почему?

– Прошу прощения за грубость. Давайте поедем, а вы пока что расскажите мне об острове.

Он принялся рассказывать, перечисляя факты, но в его ровном голосе все равно то и дело угадывалась какая-то странная обида. Ее угроза выйти из машины не на шутку напугала его. Отличный способ знакомства с новыми коллегами.

Бен рассказал, что Кайман-Брак – второй по величине и самый восточный из трех Каймановых островов. Длина у него двенадцать миль, а ширина более мили. Крутые обрывы, опоясанные рифами и мангровыми болотами, выходящими прямо в море, вздымаются над водой на 141 фут. Рек на острове нет, но много ручьев с чистой водой. Христофор Колумб нанес этот остров на карту в 1503 году, а сэр Фрэнсис Дрейк – в 1586-м. В семнадцатом и восемнадцатом веках здесь было гнездо пиратов. Полудрагоценный камень, именуемый кайманитом, не встречается больше нигде, из него делают ювелирные изделия и статуэтки. Кайман на карибском языке означает «крокодил», а Брак – это гэльское «утес». Но Каро все это уже знала из «Гугла».

Просто глядя вокруг, она узнавала даже больше. На западной, спускавшейся до уровня моря оконечности Кайман-Брака находились аэропорт, морские курорты, туристские аттракционы и дома – от лачуг до роскошных особняков. По мере того как они удалялись от побережья, дорога поднималась все выше. Каро уже не видела океана, но обоняла соленый ветер. Вдоль грунтовой дороги, наезженной до твердости камня, росли невысокие деревья неизвестной Каро породы, в которых порхали яркие птицы.

Вдруг Бен резко нажал на тормоз. Каро едва успела упереться в «торпеду».

– Извините, – сказал Бен, – игуаны всегда главные на дороге.

Дорогу не спеша переползала огромная, поразительно уродливая, зеленая, с черными ногами ящерица. Посреди дороги она остановилась, зевнула и двинулась, волоча за собой чешуйчатый хвост, к россыпи камней на обочине, за которыми начинался лес.

– Какого размера они бывают? – спросила Каро.

– Самцы дорастают до двух футов и весят двадцать пять фунтов. Эта порода называется «игуана Сестринских островов», они водятся только здесь и на Малом Каймане. Почти исчезнувший вид, сейчас вроде бы понемногу восстанавливается. На Браке их осталось всего семьдесят пять.

– Они опасны?

– Только для листочков или слив.

– А что это за пестрые птицы?

– Я не обратил внимания, но, вероятно, это попугаи. На острове еще есть и заповедник для попугаев.

Он не стал углубляться в подробности, и Каро умолкла и продолжала смотреть по сторонам, хотя смотреть было, в общем-то, не на что. Пальмы, какие-то другие деревья, приземистые сосны, кокосовый орех, валяющийся прямо посреди дороги. Бен наехал на него колесом. Все меньше и меньше домов, потом джип сделал резкий поворот, еще один и выехал к высоким, уходившим далеко в стороны глухим стенам, увенчанным телекамерами наблюдения. Деревянные ворота, тоже без каких-либо окошек, скорее были бы уместны в средневековом замке.

Что это за больница без окон?

– Я вам уже говорил, что это в первую очередь исследовательский центр, а больница, так сказать, по совместительству, – сказал Бен, угадав ее мысли.

– Вы не сказали мне, каким образом здесь исследуют мозг с применением квантовых эффектов.

– Да, – согласился Бен, – не сказал. – Он набрал код на сотовом телефоне, и массивная створка поползла вверх, как подъемная решетка крепости. – Добро пожаловать на нашу базу.

7

Прежде всего Вейгерту пришло на ум слово «малышка». Внучатая племянница Сэма, худенькая, одетая в мешковатые брючки цвета хаки и белую кофточку, едва доставала ему до плеча и выглядела лет на двадцать, не старше. В следующую секунду он встретился с нею взглядом и понял, что неправ. Взгляд ее титаново-серых глаз был точно таким же, как у Сэмюэля Уоткинса.