– A она действительно плоская, Майкл, – он пристально посмотрел мне в глаза. – Странное у тебя имя – с чего это двое граждан СССР так назвали ребенка?
– Интеллигенты были. С фигой в кармане – всем недовольные, ну, вы знаете. Я их почти не помню. Отец собрался куда-то уехать, когда мне три года исполнилось, мать исчезла одновременно с ним – оставила меня тетке с дядей. Говорят, мои родители сейчас в странах третьего мира, вроде бы в Южной Америке. Но мы отвлеклись. С какого перепуга я должен поверить, что она плоская? Что еще из знаний об окружающем мире является выдуманным? И какое это имеет отношение к делу, по которому я, собственно, сюда пришел?
– Для тебя хватит пока трех фактов. И для твоей головы тоже. Два я обозначил. Третий ты скоро сможешь проверить сам. Заметь, все известные массам предсказатели прокалываются на том, что вероятность исполнения их выкладок – ноль целых ноль десятых процента. Лет через пятьсот кто-то обнаружит, что Нострадамус загадывал о судьбах Европы, переложит это на судьбу США – и расскажет миру о «двух поверженных твердынях». Это не предсказание, это гадание – так среднюю температуру у малышей в детском саду можно связать с курсом валют через сто лет, когда тренды совпадут. Настоящих предсказаний мы не слышим, они предназначены для посвященных. И их результатами люди пользуются – особые люди. А еще… Впрочем, этого достаточно. Включи через месяц, 21 июля, ровно в 22:00 телевизор. Увиденное тебя удивит. Аудиенция окончена; пять тысяч рублей оставь на тумбочке у выхода.
Вышел я от Лазаревского немного обескураженным, однако по прошествии пары недель о визите к нему начал забывать. В конце концов, мало ли страшилок нам рассказывают, мало ли жертв сетевого маркетинга попадается в этом мире. Но затем произошло одно событие. Очень интересное событие…
Первый уровень
Ученик
1
Во вторник, спустя день после визита к Лазаревскому, ко мне в дверь позвонили. На пороге стоял лощеный молодой человек. Гость небрежным движением поправил очки в золотой оправе и сообщил мне, что его зовут Алекс Обловатский, он адвокат, и пришел по поводу дарственной. Отец, как уже говорилось, покинувший меня в три года, вдруг прислал чек на восемь миллионов евро. Решил так загладить вину за мое детство? Ответов не было: кроме собственно перевода, адвокат ничего не привез, а когда я попытался расспросить его о предке, сообщил лишь, что он не уполномочен раскрывать какую-либо информацию о клиенте.
Что ж, как и большинство людей, я всю жизнь мечтал о богатстве, свалившемся с неба. Богатстве, к которому не придется идти тернистым путем «американской мечты» – преодолевать трудности, работать и строить карьеру. Так что, когда стало ясно, что это не шутка, и адвокат поставил последнюю подпись на документ, бумага просто загорелась под пальцами.
Как мне удалось не наломать дров, ума не приложу. Однако довольно быстро я взял себя в руки, связался с давним знакомым Константином Бумагиным, владельцем небольшой инвестиционной конторы, и посоветовался по поводу наименее рискованных капиталовложений. Потом мы вместе заехали в банк, откуда я вышел, чувствуя себя уже другим человеком. Из половины средств я сформировал «корзину» из шести видов валют. На оставшиеся деньги дал агентству недвижимости заказ на три особняка и земельный участок под Москвой. Не особо торгуясь.
Прошел почти месяц. В прошлую пятницу я стал владельцем нескольких домов и удаленного от МКАД «отрезка» размером больше гектара. О новой машине в списке покупок как-то даже неудобно упоминать. В этот понедельник были подписаны бумаги на долгосрочную аренду всего приобретенного, по грошовым ценам, зато быстро – при любом раскладе я не планировал покидать Москву, Арбат. Даже с учетом рыночных колебаний мой ежемесячный доход должен составить около двадцати тысяч долларов. Ну а банк, в котором я прослужил без малого десять лет, встретил новое утро уже без меня. Сначала отдохну, а там – посмотрим. Может, и свой бизнес начну, может, стану свободным консультантом, а может, вообще реализую школьную мечту – сделаюсь художником. Когда не надо заботиться о хлебе насущном, перед тобой открыты все пути.
Выпив чашку кофе, я оделся в просторные светлые штаны, легкую рубашку, нацепил солнцезащитные очки и вышел из дома. С четким намерением потратить отложенное ранее на черный день. Время пролетело быстро – так, словно некто дал ему сзади пинка для ускорения. По крайней мере обратно я вернулся в четыре часа дня с горой бумажных пакетов. Рубашки от Лагерфельда, костюмы от Армани, трехсотдолларовые футболки, ноутбук – покидав все это на диван, я решил отправиться во двор немного подышать. Уже закрывая дверь, бросил взгляд на календарь – на нем значилось двадцать первое июля. Вот сегодня-то и должно исполниться пророчество – я помахал рукой воображаемому Лазаревскому и покинул квартиру. Голова, кстати, за прошедшее время болеть стала меньше, но совсем не прошла. Спускаясь по лестнице, я, смеясь, думал о том, что хорошо бы теперь объявилась моя мать, воспоминания о которой тоже едва всплывали в голове. А что, вдруг и она миллионерша?
Дверь подъезда была открыта настежь – магнитный замок не активирован, консьержки нет на месте. Не знаю почему, но эта рядовая ситуация вдруг напрягла. Я сжался, скорее даже инстинктивно пригнулся к полу. Липкий страх скользнул от солнечного сплетения на спину, ладони стали холодными, но выброс адреналина заставил мышцы работать куда более ловко. Когда из подсобки выскользнула тень и выбросила вперед правую руку с зажатым в ней лезвием, я был почти готов. Нырнул вниз, уклонился, одновременно сильно толкнул нападавшего в бок, опрометью выскочил на улицу и…
Вот такого я точно не ожидал. Боковое стекло моей новой Infi niti оказалось разбито, а над свороченным рулевым колесом сиротливо торчали несколько оборванных проводков. Но долго размышлять над этим не пришлось – из подъезда вылетел щупловатый, но очень длинный и, если можно так сказать, верткий субъект. Мимолетного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять – такой и Кеннеди убьет, и за пять долларов в церкви пукнет. Вообще неясно, как граждане с подобными свинскими харями ходят по улицам – по идее, первый же страж порядка должен как минимум упрятать его в КПЗ до полной и детальной проверки документов. Вступать в бой с вооруженным противником мне совсем не хотелось, так что пришлось делать ноги.
Бегал я всегда быстро, свои дворы знал идеально – так что на станцию метро «Арбатская» попал уже без попутчика. На всякий случай в очереди стоять не стал, подбежал к стеклянному «стакану», сунул бабушке пятьдесят рублей, пулей соскочил по эскалатору и ввалился в первый вагон. Выдохнул лишь тогда, когда закрылись двери.
– Так, что это было, – я начал рассуждать про себя. – Бандиты проведали о деньгах и подослали… Кого? Киллера? Я точно помню, что в руке у него был какой-то острый предмет, а метил он ни много ни мало мне в горло. Смысла в этом ровным счетом никакого – претендентов на мое состояние быть не может, братьев и сестер у меня нет. Я бы еще мог понять нападение на квартиру, вымогательство и все такое прочее – но просто встретить в подъезде и попытаться прирезать? Стоп, стоп, ищи, кому выгодно. Да никому! За свои тридцать три года я пару раз разбил морду малознакомым ребятам на пьянках и столько же получил сам, поимел несколько конфликтов с коллегами по работе, бросил пять подружек, прожив с каждой не больше полугода… Полный бред! Откуда возникнуть кровным врагам? А товарищ, судя по всему, профи. Или нет? Профи бы пальнул из «Макарова» с глушителем, и фиг бы я кекусинкай вспоминал тогда… Так что, обычный грабитель – из-за кошелька хотел убить? Ой, вряд ли…
«Станция “Смоленская”» – объявили по громкой связи, и я вышел на перрон. В трудных ситуациях лучше полагаться на мозговые штурмы: как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше. В моем случае – лучше три. Так что, выйдя на улицу, я первым делом набрал номер школьного друга Сергея Шаповалова – размеренного и плотного флегматика, который не выходил из дома без запаса воды, фонарика и охотничьего ножа. А потом – не менее закадычного институтского приятеля Максима Казинского, вертлявого «длинного прохвоста», как его ласково называли преподаватели. Обоих я знал долгие годы – на этих ребят можно положиться. Мы договорились встретиться через час в StarLite на Маяковке.