Лайтнер указал на посудомоечную машину:
— В ней полно посуды. Но она вся вымыта.
Значит, на стаканах не удастся найти никаких следов. Но в любом случае это был тупик. Вряд ли Элли Данцингер пригласила к себе Терри Бургоса пропустить с ней пару стаканчиков.
Райли осторожно вошел в спальню. Кровать была не убрана. В изножье лежало скомканное покрывало. На стене и кровати виднелись брызги крови, но их было не много. Зато слева, на полу, виднелось большое кровавое пятно, кровь пропитала ковер.
— Судмедэксперт считает, что она умерла на этой кровати, — пояснил Лайтнер. — Здесь ее ударили по голове, и она истекла кровью, — указал он на кровавое пятно. — Патологоанатом сказал, что она потеряла больше полутора литров крови.
Райли не знал, насколько важны эти детали.
Лайтнер приблизился к кровати, но встал так, чтобы не дотрагиваться до нее.
— Судмедэксперту удалось выяснить, что Элли лежала на кровати лицом вниз, не так ли? Скорее всего ее голова свешивалась с кровати. Это единственное объяснение.
— Единственное объяснение чему?
— Я говорю о том количестве крови, которое она потеряла, — пояснил Лайтнер. — За исключением удаленного сердца, а мы знаем, что Бургос сделал это у себя дома, на теле жертвы обнаружена лишь одна рана — на голове. Удар был сильным, но обычно он не вызывает подобной кровопотери. В данном случае свою роль сыграла гравитация. Голова убитой оказалась ниже, чем тело.
Возможно, это имело смысл.
— Это действительно важно?
Лайтнер пожал плечами:
— Слишком уж большая кровопотеря. Элли лежала так, наверное, около часа. Судмедэксперт полагает, она не смогла бы так истечь кровью за более короткий промежуток времени.
Райли задумался.
— Значит, он забрал ее не сразу — ждал не меньше часа. Но чего?
— Может, наступления ночи? — предположил Лайтнер.
— Но она была в постели. — Райли покачал головой. — Значит, это случилось ночью.
— Верно. Даже не знаю. — У Лайтнера был усталый вид. Они все пережили трудный день.
— Может, в это время он вступил с ней в половой акт, — высказал свое предположение Райли. — Все-таки это кровать… — Он тут же представил себе это во всех красках. По словам судмедэксперта, убийца насиловал жертвы после смерти.
Вероятно, так все и было. Но Лайтнер ничего не знал наверняка. Они все пока что пребывали в неведении.
— Удалось отыскать профессора? — спросил Райли. — Работодателя Бургоса?
— Олбани? — отозвался Лайтнер. — Мы обязательно найдем его. — Он похлопал Райли по руке. Настало время возвращаться в полицейский участок. Никто больше не питал иллюзий, что здесь им удастся найти что-то еще.
Глава седьмая
23 часа 45 минут
Было около полуночи. В полицейском участке включили телевизор. По местным каналам целый день передавали экстренные выпуски новостей, прерывавшие «мыльные оперы» и игровые программы, а позже — популярные шоу, которые показывали в прайм-тайм. Случившееся окрестили «резней в Мэнсбери».
Райли и несколько полицейских сдвинули два стола, соорудив импровизированный стол для переговоров. Райли держал в руках кружку с чуть теплым кофе и время от времени посматривал на сидящих напротив шефа полиции Кларка и детектива Лайтнера. Весь день они ничего не ели. Кларку еду заменяли кофе и сигареты, Лайтнеру — только кофе. Желудок Райли тоже отчаянно требовал еды, но он понимал, что не сможет проглотить ни кусочка. Пища просто не полезла бы в горло — к тому времени в участке пахло как в подвале, где обнаружили трупы.
За один день они узнали о чудовищном преступлении и поймали убийцу. От этой мысли у всех перехватывало дыхание. Со стороны казалось, вся работа уже сделана, а то, что еще не закончено, можно отложить на следующий день. У них было достаточно улик, чтобы задержать Бургоса. Но Пол хотел узнать больше о странных стихах, которые цитировал Бургос, когда описывал убийства. Он понимал, что речь уже не шла о виновности и невиновности.
Как они и подозревали, это оказался текст песни. Все выяснилось довольно быстро. Перед началом допроса Бургос слушал кассету: любительская запись с приклеенным самодельным ярлыком с названием группы — «Поджигатель». Готические буквы, написанные от руки красными чернилами каллиграфическим почерком. Альбом назывался «Некто», его название начертили точно такими же буквами.
Песня, которая была им нужна, называлась, как и альбом, «Некто». Она длилась меньше трех минут. Сначала звучал медленный проигрыш на акустической гитаре — пальцы музыканта перебирали струны, а затем начиналась настоящая какофония: под яростные звуки гитар, басов и ударных вокалист выкрикивал слова со скоростью автоматной очереди. Сколько ни прислушивайся — разобрать, о чем песня, не представлялось возможным. Но у них был текст, написанный от руки на листке бумаги, который нашли в спальне Терри Бургоса.