Репортеры из городского журнала, которые написали статью через два месяца после того, как я купил этот особняк, проторчали здесь, изучая материалы по Бургосу, куда больше времени, чем во всем остальном доме. Они собирались написать милую статейку о человеке, купившем дом сенатора Роше, а в результате получился материал о парне, который осудил Терри Бургоса.
Когда Бургоса казнили, те из нас, кто посадил его за решетку, по-братски разделили материалы по этому делу. В комнате, где хранились улики, находились различные фотографии и памятные вещи. После вердикта Родни Кинга[5] мы стащили их как грабители. В нашей группе, состоявшей примерно из двенадцати человек, у каждого остался хотя бы один сувенир на память. Думаю, многие из них позднее были выставлены на интернет-аукционе.
Мне повезло больше всех — возможно, потому, что я был неофициальным руководителем группы, которая занималась делом Бургоса. У меня сохранился листок со словами глупой песни, вдохновлявшей Бургоса на убийства. Еще две фотографии, на которых он изображен входящим и выходящим из зала судебных заседаний во время процесса. Осталась вырезка из журнала «Таймс» со статьей обо мне и фотография ванны, где Бургос утопил Морин Холлис, а также расшифровка допроса, где Бургос признается в своих преступлениях детективу Джоэлу Лайтнеру. А посреди этого коллажа находились два орудия убийства из арсенала Бургоса. Во-первых, нож, которым Бургос вырезал сердце Элли Данцингер и перерезал горло Энджи Морнаковски: обычный кухонный нож с лезвием длиной двенадцать сантиметров. А во-вторых, мачете — его Бургос так и не использовал. Это был мой самый любимый экспонат. Тяжелое мачете со стальным лезвием длиной шестьдесят сантиметров.
Я глубоко вздохнул. Вот это была настоящая жизнь. Я преследовал плохих парней, соединял все звенья в цепи, чтобы доказать их вину, а потом отмечал свой успех с полицейскими. Теперь я разбогател так, как никогда и не мечтал. Губернатор хотел сделать меня федеральным судьей, а я стою здесь и переживаю из-за прошлого.
«Ты слишком долго проторчал внизу, с надеждой глядя вверх, и совсем забыл, как это приятно — взбираться на вершину», — укорил я себя.
Я оторвал кусок картона от неразобранного ящика и отыскал упаковочную ленту. Затем постарался аккуратно заклеить дыру в двери, ведущей в подвал. Проблему это не устранило, но принесло временное облегчение. Теперь нужно избавиться от боли в руке и голове. Я решил принять одно из тех лекарств, что продают в конусообразных стекляшках, и плевать, что только три часа ночи. Подумав об этом, я стал подниматься по лестнице.
Глава семнадцатая
Лео сидел в кафетерии, прислонившись спиной к стене — он всегда старался прикрыть спину, — и не сводил глаз с окна и двери. Делал вид, будто читает газету, но на самом деле смотрел на улицу. Его веки отяжелели. Движения стали заторможенными. Была поздняя ночь, вернее, раннее утро, когда они встретились с Райли в переулке…
Он внимательно всматривался в каждого, кто заходил в кафе, но никто не обращал на него внимания.
«Они просто хотят, чтобы я так думал. Им нужно, чтобы я потерял бдительность. Но они недооценивают меня. Я знаю: они могут оказаться где угодно и кем угодно».
Лео осторожно положил руку на живот и мысленно попросил боль отступить. Ведь чем больше он одержим делом, тем болезненнее приступы.
Молодая худощавая женщина в коротком топике и с очками на макушке толкала впереди себя детскую коляску, а в руке держала бутылку с зеленым чаем. Она села неподалеку от него. Женщина притворилась, будто занимается ребенком, но сама посмотрела в его сторону, осторожно, очень осторожно, как бы случайно.
«Поговори с этой женщиной. Проверь ее».
«Я постараюсь. Но я плохо говорю. Не получается правильно произносить слова».
Он попытался сказать что-то вроде: «Какая милая крошка».
Женщина повернулась и улыбнулась.
— Спасибо. — Она посмотрела на него так, словно испытывала к нему жалость. — Из-за нее не спала всю ночь.
Он попробовал изобразить улыбку.
«Долгая ночь. Ночью я думаю о мрачных вещах. Попытайся еще раз».
— Сколько ей лет? — На этот раз у него хорошо получилось.
— Десять месяцев, — ответила женщина.
Лео отвел взгляд, но обратил внимание на реакцию женщины — она взяла ребенка на руки и прижала к себе.
Лео поморщился отрезкой боли в желудке. Женщина встала и подошла к прилавку. Он посмотрел в окно, и в этот момент появилась машина Пола Райли — выехала из переулка.
Женщина посмотрела в его сторону и притворилась, что ничего не заметила, но Лео был умнее. Он умел наблюдать так, что она даже не догадалась бы, что он следит на ней.
5
Имеется в виду дело Родни Кинга — чернокожего из Лос-Анджелеса, жестоко избитого полицейскими, которым позднее был вынесен оправдательный вердикт. Это событие породило волну возмущения среди черного населения Лос-Анджелеса и привело к массовым беспорядкам и разгулу преступности в городе.