Ради Фолла. Ради неё. Ради тех, кто погиб сегодня и тех, кто остался жить в ужасе.
Она сама не поняла, как то, что она делала, стало походить на то, что сделал бы герой.
В любом случае, имперцы, завидев труп старшего жреца, быстро поняли, что к чему.
— Ликвидировать, — отдал приказ капитан штурмового отряда, глядя на вставшую на четыре конечности девушку сквозь узкую щель забрала.
Надо сказать честно, против двух десятков латников у Ирис без её дара не было и шанса. Будь она в нормальном состоянии, то, скорей всего, отступила бы, сбежав в образовавшуюся дыру в одном из витражей. Туда вылетело чьё-то грузное тело. Но для текущей Ирис вид имперских доспехов только пробудил ещё больше жажду крови. Столь близкое чувство того, что перебив их, она сможет наконец-то выдохнуть спокойно. Поэтому девушка бросилась в атаку, уже полностью перейдя на "животную" манеру передвижения.
В несколько прыжков сократив дистанцию, она замахнулась клинком, в новом движении обрушивая его на стоявшего впереди всех мечника. Её встретил щит, в этот раз — настоящий, окованный железом округлый кусок дерева. И, как и раньше, Ирис налетела на него всем телом, отлетая назад и тут же вскакивая. Латник был уже рядом, замахиваясь своим мечом.
Ирис не боялась смерти. Сейчас для неё она стала бы избавлением.
Но вместо ожидаемого удара латник замер, с непониманием опустив голову в шлеме, с ужасом глядя на наконечник копья, пробившего его грудную клетку и вышедшего на несколько сантиметров с другой стороны. Вздрогнув, имперец рухнул на колени, а затем завалился набок, истекая кровью. Весь отряд синхронно обернулся, чтобы увидеть в свете редких уличных фонарей силуэты в тёмных одеждах. Их головы скрывали чёрные маски, а в руках они сжимали короткие клинки, кинжалы и копья.
— Ирис! — прозвучал знакомый хриплый голос откуда-то среди фигур. Те расступились, показывая на свет Маркуса, которого держали под обе руки его товарищи. Именно он, судя по сбитому дыханию, метнул копьё. — Далеко же тебя занесло, малая!
— Кто вы? — грубо оборвал его приветствие капитан имперского отряда.
Маркус улыбнулся, сощуривая узкие глаза.
— Имя нам — Легион. И сегодня…
Вместе с ним закончили предложение остальные воины в чёрных одеждах.
— ВЫ УМРЁТЕ!
Так, чёрный рынок, церковь и Золотая Империя утратили своё влияние над Никке за одну страшную ночь. Все имперские маги, причастные к иллюзии, вызвавшей бунт в городе, были вырезаны тогда же. Император, проглядев через несколько дней отчёт о случившемся, пожал плечами, скомкал бумагу и запихнул её в нижний ящик рабочего стола. Для Сангвина маленькое поражение не означало ничего. В то же время Никке, выдохнув после всех событий, потрясших его, зажил тихо и относительно спокойно. Церковь прислала замену павшим в боях с бунтовщиками, имперцы, скрытно находившиеся в пределах стен, ретировались прочь, оставив за собой только канцелярское отделение. Закон и порядок были восстановлены, но последствий, обычно следовавших за бунтом в пределах земель Империи, не было.
Никого не взвесили на фонарях и никого не казнили показательно на площади бедного западного района Никке.
Товарищи же, объединившись с Легионом, вернувшимся, чтобы закончить запланированное, отправились в Ливиград.
Комодо Анко пошла с ними.
…Никто так и не узнал, что случилось с Фоллом. Смерть первого героя решили скрыть от общественности, увековечившей того в легендах и сказаниях. В какой-то степени он стал по-настоящему бессмертным — его помнили, его любили, почитали и уважали на одном уровне с Богом. К сожалению, время, действительно, приходит за всеми.
Скорбевшие вернулись к своим делам. Мира продолжила изучать чуму в землях гномов, Сангвин — заниматься делами Империи, ребята — тренироваться, чтобы стать сильнее. Так банально, скучно и просто. Но, как известно, пока сказка сказывается, пока герои идут вперёд, пока злодеи потирают руки, составляя очередные злые планы…
Ничто ещё не кончено.
Так, где-то в пути, прижимая к сердцу Летопись Бога, трясся в телеге Арт. Через мгновение он вскрикнул от удивления, перепугав товарищей и легионеров, что сидели рядом. Никому он, конечно, о причине своего крика не сказал. Только посмотрел на пустующее место на скамье, будто увидел там кого-то. Призрака, быть может?