— Н-не надо! Мы живые!
Женский дрожавший голос. Фолл поднялся, глядя на женщину в изорванном платье, показавшуюся на блеклый свет магических фонарей. Перед ней шёл, едва двигая ногами, ребёнок. Арт вздрогнул — на руке мальчика, возле предплечья, виднелся почерневший укус.
— В-вы из стражи? М-мы спрятались… Когда всё… Началось… О господи, господи боже…
Выжившая едва стояла — было видно, что истерика выжала из неё все силы. Ребёнок, с другой стороны, практически не издавал звуков — только грудная клетка то и дело поднималась, показывая, что он ещё жив. Фолл покачал головой: ситуация была простой и понятной. Для него. Может быть, для Арта тоже. Парень до сих держал клинок наготове, сверля взглядом женщину и ребёнка.
— Пожалуйста, спасите нас! Мой Эван… Его укусила одна из этих… Из этих существ!
— Это прозвучит чересчур клишированно, но ему уже не помочь, — выдохнул Фолл. — Здесь никого нет. Сама она до площади не доберётся, да и ты знаешь, что там сейчас творится.
— Ваш… — Арт сбился, подбирая слова. — Чума распространяется через укусы. Эван обречён.
Эта речь далась ему тяжело, но он всё-таки смог выдавить её из себя. Женщина сжала плечи ребёнка покрепче, отступая вместе с ним назад. В её взгляде проскользнули нотки безумия — можно было с уверенностью сказать, что сегодня она уже кого-то потеряла. Слёзы и дрожавшие ноги выдавали этот факт с головой.
— Н-нет… Н-нет же, это…
— Хочешь решение? — сухо и громко спросил Фолл, в чью спину на мгновение взглянул Арт. — Убей обоих. Мы теряем время.
— Убить? — подумал, что ослышался Арт.
— Да. Спасти ребёнка ты не можешь, спасти женщину — тоже. Оставить её здесь с ним — то же самое, что оставить её на верную смерть. Убей обоих — это будет милосердно.
— Что вы… Что это… — слёзы, кажется, пересохли, и теперь изо рта выжившей вырывались только хрипы.
— Я…
— Так поступил бы я, — пожал плечами Фолл. — Как поступишь ты, решаешь, что логично, тоже ты.
Арт с шумом сглотнул, приближаясь к паре из ребёнка и женщины.
— Не подходите! Пойдите прочь! Мой Эван живой! Видите, с ним всё… Всё нормально…
По рукам и плечам выжившей ударила волна — она вздрогнула всем телом, одновременно с тем, как голова её сына полетела на мостовую. Обезглавленный труп остался стоять, поддерживаемый руками матери. Она не смогла издать и звука — только рухнула на колени, продолжая обнимать безголовое тело сына. Арт встряхнул клинок, избавляясь от крови, попавшей на него. Слова были излишни. Фолл кивнул, разворачиваясь, чтобы двинуться дальше. Но Арт сдвинуться с места не смог, через силу глядя на сцену, будто вырванную из фильма ужасов.
— Ваш сын…
— МОНСТР! — завопила женщина, подняв голову и впившись взглядом в Арта. — ТЫ МОНСТР! ЧУДОВИЩЕ! УБИЙЦА!
— Я сделал то, что мог…
— ТВАРЬ! УБЕЙ МЕНЯ! УБЕЙ МЕНЯ ТОЖЕ! ЭТО ЖЕ ТАК ЛЕГКО, ДА?! ДА?!
— Игнорируй, — донеслось до парня.
Но он стоял. Стоял и слушал хриплые крики матери, потерявшей сына. Он был героем — но можно ли было этот поступок назвать геройским? Поступил ли он по справедливости? Грань, казавшаяся столь чёткой для Арта, теперь искажалась, размывалась, практически полностью исчезая. Правильный поступок и хороший поступок — это две разные вещи. Далеко не всегда пересекающиеся меж собой. Парень сжал клинок, пытаясь справиться с эмоциями, что переполняли его. Чувство вины, гнев, недоумение — всё это смешалось в единый отвратительный коктейль.
Женщина вскочила, бросаясь на парня с коротким кинжалом, спрятанным в складках её платья.
Инстинкты, выработанные за множество тренировок, оказались быстрее разума. Арт шагнул вперёд, делая грубый, но чёткий укол. Сталь разорвала плоть, пронзая живот и выходя снаружи, обрубая позвоночник чуть выше уровня таза. Выжившая вздрогнула, оружие выпало из её рук, тихо звякнув о мостовую. Парень смотрел на неё с ужасом, не веря собственным глазам. А женщина, подняв окровавленную руку, поднесла её к щеке Арта, вместе с кровью выплёвывая последние слова.
— Убий… ца…
С глухим звуком рухнуло тело. С тем же звуком была потеряна очередная, одна из многих, жизнь на этой улице.
— Фолл… — Арт не нашёл в себе сил, чтобы заплакать. Меч дрожал в его руках, грозя выпасть из ослабевших ладоней. — Я убил её… Я убил… Невинного…