— Я же сказала, — приняв боевую стойку, хмыкнула Лори. — Ты здесь умрёшь.
— Отдам тебе до… — не договорив, епископ выгнулся назад, не двигаясь с места, буквально образовав верхней и нижней частями тела прямой угол. Там, где было его лицо, со свистом пролетел закованный в бело-зелёное кулак. Лори ухнула, продолжая своё движение апперкотом. Коротким и рваным, будто она била не руками, а клинком. Разумеется, метила чародейка в пах, открытый прямо перед ней.
Епископ опёрся о землю ладонями, спаренным ударом пяток отталкивая волшебницу от себя. Та не отправилась в полёт, лишь слегка присела, буравя ногами и без того повреждённый камень. Сплюнув кровью, она бросилась в очередную атаку, но епископ ответил новым мгновенным заклятьем: теперь тело Лори рассекло белоснежное лезвие, появившееся вместе со взмахом руки Никкодина.
Дёргавшиеся остатки туловища, левой руки и головы с ненавистью посмотрели на приближавшегося врага. Он уже шептал слова следующих чар, видя, что даже такой урон не прикончил чародейку. И да, три эфира вновь покинули её оставшееся тело, восстанавливая всё то, что оно потеряло. Подняв с дорожки руку, волшебница выкрикнула:
— Ветер пустыни, воды океана, кровь чудовищ — Роза Тьмы!
Епископ зарычал, пытаясь избавиться от фиолетовых лиан, буквально выстреливших из поднятой ладони Лори. Они обхватывали шею, сковывали руки и лезли в лицо, тут же проникая под кожу — эта тёмная магия игнорировала магические щиты, так как фактически являлась физическим объектом. Отравляющий потоки эфира в теле Никкодина яд стремительно распространялся по телу, но епископ продолжал стоять, сопротивляясь.
— Пламя Очищения… — процедил он и вспыхнул, как спичка. Мгновенно и пышно, легко сжигая лианы, что оплели его грудь и лицо. Жар ударил по Лори, заставив зажмуриться. Тем не менее, когда епископ сделал очередной шаг, она вновь стояла на ногах.
— Давай и белой магией померимся, — на выдохе сказала она. — Вечное солнце, жизнь этого мира, явись предо мной! Длань Света!
— Как ты смеешь! — закричал епископ, чей взгляд полностью заблокировал сияющий белый шар, сорвавшийся с рук чародейки. Его стеклянный многогранный щит треснул, но удержал магию от повреждения тела. Зажмурив глаза, Никкодин открыл их только тогда, когда кулак Лори вошёл в его живот, заставляя согнуться пополам.
Следующий удар "разогнул" епископа, а последний смёл его челюсть в сторону, заставляя вслед за ней улететь и тело. Чёрно-белый Инквизитор рухнул лицом в разрушенную каменную дорогу, но не успел он двинуться, чтобы встать, как сокрушительная сила схватила его за волосы, на мгновение поднимая и тут же с грохотом впечатывая обратно в каменные обломки. Кровь осталась на них, но Лори и не думала останавливаться. Всё ещё держа потерявшегося епископа, она посильней вдавила его в землю, а затем пошла вперёд, таща его за собой. Фактически, волшебница вспахивала Никкодином дорогу.
Это длилось недолго, всего минуту. Как только они достигли беседки, ноги Лорелеи снова оказались срезаны, и она упала на спину, корчась от приглушённой боли. Епископ, положив обе ладони на поверхность перед собой, оттолкнулся, подбираясь, чтобы подняться. Выпрямившись, сплюнул обломками зубом и крови, повернувшись к уже восстановившейся чародейке.
— Ты чародейка… И нет, — утерев кровь с губ, протянул он. — Еретик не способен использовать белую магию. Я был… Не прав.
Лори замерла в испуге. Эмоции, которые только что полыхали в чёрных глазах второго епископа, заставили её сердце замереть. Настолько они ужаснули даже стойкую волшебницу. Но ещё больше её поразило то, что случилось потом. Никкодин подошёл к ней, протянув руку. Интуитивно взяв её, она почувствовала толчок, с которым епископ чуть ли не насильно поставил её на ноги. Пламя в саду стихало, и тени рисовали свой рисунок на двух фигурах и их окружении. Весь запал Лори пропал, стоило Чёрно-белому Инквизитору отойти, чтобы забрать книгу, выпавшую где-то в стороне. Что… Это только что было?
— Не понимаю… — со смесью разочарования и удивления в голосе сказала Лорелеи. — То ты всеми силами пытаешься оставить меня в живых, то всеми силами пытаешься убить. Определись уже, что ли.