— Этого… Этого не может быть… — прошептал Кирагас.
— На сцену… Выходит… Герой… — хмыкнул Сангвин, и кровь хлынула с его рта, выплёскиваясь на землю. Император побледнел, а фигура, оставив в его теле клинок, отступила, снимая капюшон.
Простое, спокойное лицо, замызганное каплями чёрной крови. Короткие тёмные волосы шевелил ветер, вернувший себе прежнюю силу. Серый и каштановый вращались в глазах, выражавших лёгкое разочарование. Взгляд этого человека был по-прежнему острым, цепким, почти хищным — таким, каким его запомнил Арт. И каким не наблюдал уже давно… После его смерти.
Первый герой выпрямился, взмахнув рукой. Пространство вокруг них исказилось, затуманилось — сквозь образовавшийся купол виднелись силуэты, покинувшие Иккар. Среди них выделялись две женские фигуры, что бежали впереди всех. Одна — в тёмной робе Легиона, другая — в бежевом пальто. Наблюдатели покинули свой пост, осознав, что что-то с происходящим перед стенами было не так. Фолл предвидел это — поэтому наложил на небольшой квадрат Купол Тишины, полностью отрезав от остального мира его, Арта и Сангвина. Кирагас, корчась от боли в раздробленном колени, принялся колотить по пузырю с обратной стороны. Эльф что-то кричал, но его не было слышно.
Арт сдерживал слёзы, рвавшиеся наружу. Множество чувств смешались в одно непонятное, немыслимое. Положив руку на рукоять клинка, парень обратился к первому герою:
— Отойди от него.
— Как скажешь, — легонько вздохнул Фолл, вынимая оружие из груди императора. Тот рухнул там же, где стоял.
— Сангвин! — бросился к павшему герою Арт, приложив ладонь ко вспоротой рубашке, от которой растекалась во все стороны чёрная кровь. Подняв голову, парень закричал, надрываясь. — За что, Фолл?!
— Оказываю честь бывшему товарищу, — пожал плечами тот, встряхивая клинок, чтобы очистить лезвие. Несколько видов эфира, смешавшихся в сером, временами вспыхивали вокруг его силуэта. — Судя по всему, у тебя на это не хватило духа.
— Твою мать… — выругался Арт, возвращаясь взгляд на умиравшего императора. — Мы ведь… Уже договорились… Мы пообещали…
— Обещание в силе… — хрипло произнёс Сангвин, снимая перчатку. Положив голую ладонь на грудь Арта, в которой бешено стучало стойкое, пламенное сердце героя, он улыбнулся. — Покажи ему… Нет, этому миру… Хэппи… Энд…
Пустота, что болела так сильно внутри Арта, вдруг наполнилась чем-то тёплым и светлым. Сангвин что-то передал ему — и заглянув в себя, парень с содроганием осознал, что это был его дар. Последнее желание императора, его воля и его мощь — всё, что у него осталось, воин передал тому, кто понимал его больше всех. В голове вертелись вопросы, но Арт задвинул их прочь, поднимаясь от бездыханного тела. Эфир в его руках бил горным ключом — и парень чувствовал, что мог делать с ним всё, что пожелает. Изменять форму, объём, концентрацию, перегонять один вид эфира в другой — и всё это с лёгкостью, мгновенно. Выдохнув, Арт обнажил клинок, отозвавшийся гулом в висках.
— Не строй иллюзий, — повернулся к нему Фолл, закинув меч, загоревшийся белым пламенем, на плечо. — Может, ты всерьёз и веришь в то, что на Земле Саша нашёл бы покой. Вот только я знаю, что после такого никто не будет прежним.
— Нихрена ты не знаешь!
— Арт, — выдохнул первый герой, слегка поморщившись от его крика. — Я знаю гораздо больше твоего. Даже то, что ты не знаешь, что можешь познать, я — знаю.
— Значит, вот оно, — развёл руками парень, с озлобленной ухмылкой взирая на того, кого считал своим другом и учителем. — Здесь ты рассказываешь мне, что за план ты приготовил за кулисами. Знаешь, Фолл… — он набрал воздуха, собираясь с силами. — Я до самого конца не хотел тебя подозревать. Не хотел верить, что ты что-то замышляешь, скрываешь от меня нечто важное…
— Зря, — спокойно протянул Фолл. — За то время, что ты пробыл в Крэйне, тебе следовало научиться всего одному — никому здесь нельзя доверять.
— Как ты… — злость, сожаление, отвращение и глубокая печаль слились воедино в словах Арта. — Как ты только мог так поступить? Через что бы ты не прошёл, должны же быть хоть какие-то границы! Должны же у тебя были остаться хоть какие-то честь и достоинство!
— Если жить с честью — ты навечно будешь её рабом. Я отдал всё… — он помотал головой, словно не веря в то, что вынужден был оправдываться. — Я отдал всё, Арт. Всё для победы. Любовь, товарищей, ту же честь — всё в утиль, лишь бы получить хотя бы мизерный шанс. Нет жертв, на которые я не мог бы пойти. И всё же я надеюсь… Что ты меня поймёшь.