— Хочешь, чтобы Арт поступил с ним так же, как и ты? — поинтересовался старый эльф.
— Нет, — помотал Фолл головой, опускаясь вслед за бывшим наставником обратно перед костром. — Пора яйцу дракона обрести своё предназначение. Мы выкуем из него оружие — то, что лучше всего подойдёт Арту. Просто выкачивать драконий эфир — глупо и не очень эффективно. А так… Если у него получится подружиться с духом парящего возле Бога, то для Арта откроется путь на самую вершину. Если нет или что-то пойдёт не так — у меня есть другие варианты.
— Даже так… — покрутил усы старейшина. — Понятно. Не стану спрашивать, где ты отыскал гномьего кузнеца, способного на такое, и место, подходящее для такого рода работы. Даже горнила Железных Гор не способны поддерживать жар, нужный для выплавки из скорлупы, не говоря уже о рисках, на которые вы все идёте, пытаясь сделать это без эфирного стабилизатора. Хотя с тобой в этой роли, может, что и получится.
— Я очень на это надеюсь, — со всей серьёзностью сказал Фолл. — Эх… Пора бы на боковую.
— И то верно, — кивнул старик, поднимаясь. — Ты идёшь?
— Покурю ещё, — бросил в ответ первый герой. — Лягу здесь же. Утром ещё Лори поднимать…
— Тогда доброй ночи, — кхэкнул старый эльф, поворачиваясь, чтобы вернуться в деревню.
И вспыхнуло пламя.
Ярко, ослепляющее, до рези в глазах. Чёрное и рыжее смешалось воедино, озаряя небеса и… Деревню, на которую обрушился огонь. Грохот пришёл позже. Земля тряслась от ужаса под гнётом невероятной силы, бившей по ней сжатым оранжевым эфиром, воплощавшемся в огромных огненных шарах, утюживших холм, траву, цветы: весь лес кругом. Всё вспыхнуло в одно мгновение. Без предупреждения. Без милосердия. Без жалости. С предельной жестокостью. Сантиметр за сантиметром, дерево за деревом — всё кругом утопало в громе, взрывах и треске древесины. Старейшина застыл там же, где стоял, у подножия холма, наблюдая, как его деревня, только что получившая шанс на новую жизнь, утопает в мрачном, всеобъемлющем огне.
После грохота пришли крики. Там, в деревне, проснулись люди. Часть домов оказалась снесена, в них теперь бушевал огонь: в воздухе мгновенно поднялся запах горелой плоти. Крики ужаса сменялись предсмертными воплями, а те — хрипами. Кто-то звал на помощь, кто-то рыдал и звал маму с отцом, кто-то просто кричал от страха и боли. Фолл, как и старейшина, оказался парализован — не от шока, а от картины перед глазами. Первому герою казалось, что он видел в Крэйне всё — но то, что произошло за несколько мгновений, переубедило его.
Над полыхавшим лесом поднялся дым. Такой густой, что сами небеса стали ещё чернее. Звёзды погасли, теперь только пламя, пожиравшее природу, лес и людей, жило здесь своей недолгой жизнью.
А перед холмом, на единственный нетронутый участок, где были старейшина с Фоллом, из прорезавшейся в пространстве золотой рамки портала на пожухлую траву ступили бронированными сапогами воины Империи. Десять, двадцать, тридцать… Полсотни. Их чёрная броня блестела в жутком пламени, бушевавшем вокруг, а алый символ на груди наливался кровью. На время тихий и спокойный уголок, похожий на рай, превратился во мрачный аналог ада.
Пламя обжигало даже с такого расстояния, а дым уже резал нос и глаза. Первый герой поднялся, медленно, словно в непонимании. Он смотрел, как догорают последние жители, как прекращаются их крики, как прекращается плач последнего ребёнка где-то в глубине деревни, как падают их тела, распадающиеся на обломки костей — пламя было столь горячим, что заставило их треснуть. Мужчины, женщины, дети, старики. Никого не обошло пламя, будто и впрямь живое. Нет, не показалось — оно двигалось, заглядывая в обрушившиеся дома, прыгало с дерева на дерево, поджигая те, что сопротивлялись благодаря зелёному эфиру. Он практически полностью исчез — природа не способна сопротивляться разрушительному воздействию оранжевого эфира.
Старейшина рухнул на колени, обняв голову руками.
— А-А-А!!!
Крик ужаса. Нет, крик отчаяния. Пронимающий до глубины души. Так кричит человек, потерявший всё. Не постепенно, а разом. Настолько жуткое и отвратительное ощущение, что оно может, при слабой воле, и вовсе заставить человека сойти с ума. Но старейшина был эльфом, и эльфом старым. Поэтому он просто кричал, не в силах поверить, что то, что случилось — случилось. После всех мыслей, промелькнувших в его голове за несколько секунд, эльф остановился на одной.