Впрочем, Обручев своей властью написал Христо представление на чин поручика по Главному Штабу, повышение в чинах прошло огромным списком к Пасхе, поэтому Николай подмахнул его не глядя, но через некоторое время и генерала и свежеиспеченного поручика отправили в запас. Недолгое время штабом руководил генерал Куропаткин, который быстро пошел на повышение, став Управляющим делами Военного Министерства, а потом и Военным министром[25], после этого руководить Главным Штабом пришел ставленник Куропаткина генерал Сахаров, оба теперь в фаворе у нового царя, а вот генерал Обручев и поручик Ибрагимов — не в фаворе, а в отставке.
Вот так поболтали и отправились отдыхать. На следующий день Христо получил приглашение во дворец, на аудиенцию к королеве. Приведя себя в безукоризненный вид, поехал на аудиенцию (а меня почему не пригласили???). Вернулся сияющим как начищенный пятак — на его сюртуке блестел серебром и эмалью орден Христа пятой, рыцарской степени. Утешая меня, сказал, что я и так командор этого ордена, только ношу крест редко. А вообще, он привез от королевы конверт для меня. В конверте было письмо без подписи, в котором сообщалось, что вечером, в девять пополудни у входа в отель меня будет ждать карета с баронской короной на дверце, которая отвезет меня на виллу "Роза".
Если бы я получил письмо от портье отеля, то, естественно, никуда бы не поехал, но Христо сказал, что сама королева вручила ему конверт с просьбой передать лично мне в руки. Уложив Ваню и попросив Христо присмотреть за мальчиком, в назначенное время вышел из отеля и сразу увидел черную карету с баронским гербом, увенчанным короной. Сел в карету и после недолгой дороги вышел у особняка, утопающего в зелени деревьев. Приглушенным шторами светом светились только два окна второго этажа. Карета осталась у входа. Калитка была открыта, так же как и входная дверь здания, прошел наверх и на верхней площадке мраморной лестницы с античными статуями увидел женщину в платье античного стиля, которая выглядела как ожившая греческая статуя, даже волосы были уложены в сложную прическу как на древнегреческих образцах. Догадался, что это королева, но, не зная как себя вести в такой обстановке (никаких слуг, похоже, мы одни в доме), молчал и она заговорила первой:
— Александр, как долго мы не виделись, а ты все такой же.
Значит, мы на "ты" и по имени, это становится интересным, в насколько близких мы отношениях.
— Прости, моя королева, это не от меня зависело.
— Да я читала газеты и знаю про твою трагедию.
Разговаривая, мы прошли в большую комнату, посреди которой стоял стол и два кресла, а рядом сервировочный столик с ведерком, из которого торчали горлышки двух бутылок шампанского. На столе были расставлены закуски, стояла большая ваза с разнообразными фруктами. Королева взяла меня за руку и произнесла, что понимает мое горе, так как сама потеряла несколько лет назад дочь Александру, скончавшуюся сразу после родов, но ее ребенка удалось спасти[26]. Так что пусть и меня утешит выживший сын, а время — лучший лекарь. Говоря эти слова утешения, королева приблизилась ко мне и я почувствовал ее грудь сквозь тонкий шелк платья.
Желание обладания этой женщиной затопило меня, но тут внутри раздался голос: "А как же Маша? Почему ты забыл про Машу?". Что это за голос? Моя совесть? Ничего подобного прежде не происходило… Я слегка опешил и королева это сразу почувствовала, но сделала неправильный вывод:
— Ты не можешь забыть жену? Ах я, старая дура! Конечно, мне уже больше сорока, а Маша была как нежная роза, как я могу сравниться с ней!
Я стал утешать королеву, говорить, что она вовсе не старая, что я со своими сединами выгляжу старше ее, а уж после того, что со мной натворили проклятые немцы со своей электрической машиной я и вовсе чувствую себя непонятно кем.
— Ольга, ты умная красивая женщина, правда-правда! А кто сейчас руководит повстанцами, разве не ты! Кто символ сопротивления? — Королева Эллады! Ты прекрасна как античная богиня и совсем не меняешься с годами.