Когда разум прояснялся, мужчина ощущал ноющую тяжесть в ладонях, засовывал их под ледяную воду. Чтобы остановить кровь, а потом этими же руками снова вливать в себя алкоголь и разбивать уже разбитое зеркало. Крошить осколки, впивать их себе в кожу равнодушно - холодными зазубринами.
Достигнув пика, когда веки едва открыты из-за отёка, Харди оставляет учиненный после себя бедлам за закрытой дверью ванной и возвращается в гостиную. Обходит каждый угол, маниакально касается каждой детали. С пьяной усмешкой разглядывает не смытый со столика мазок черной туши. Не стирает, оставляет как есть, вспоминает, что у его Ливи ресницы и без того густые. Он вспоминает её глаза и снова воет в зажавшие пустой сосуд духов окровавленные руки. Он любит её.
Эдди любит её любой. Чужой. Своей. Близко ли она или далеко. Только сейчас Харди понимает, что любил Оливию всегда, с самой первой секунды, с самого первого вздоха, с самого первого чувства ненависти. Он ненавидел её всем сердцем так же сильно, как и любил. Прокручивая все те годы, которые он провёл в бессмысленных попытках разжигания войны между ними, Эдвард кается тому, чьё имя никогда не называет. Эдвард признает, наконец, что он слаб, как и все люди. Признается сам себе, что совершенные им преступления извратили его до омерзения и презрения к самому себе. Эдди лежит на полу, пачкая всё вокруг пролитым спиртным, царапает гладкую поверхность сорванными ногтями и кается, молит, просит, шепчет.
Зовёт на помощь. Но никто так и не приходит.
========== Часть 9. ==========
Комментарий к Часть 9.
Вдохновение - вещь переменчивая. Я думала, что прода будет готова на следующей неделе. А тут Бац, после похода в кино меня нехило заштормило. Жду вашего мнения. Всех люблю.
Poets of the fall - Daze
***
Стоя перед зеркалом в своей ванной, Эдди не мог унять дрожь в руках и уже второй раз уронил станок в раковину. Лезвия, припорошенные воздушными перьями, окропились кровью. Он так давно не брился, что просто напросто забыл, как это правильно делается. Словно прыщавый тинейджер, который готовится к первому в своей жизни свиданию, Харди прихорашивался с самого утра. Обкорнав первым делом отросшую бороду кухонными ножницами, мужчина тщательно намазался гелем и взялся за бритву. Через несколько минут он уже проклял тот момент, когда решил избавиться от зарослей на своей физиономии.
- Да что ты будешь делать, - Эдвард облокачивается на края раковины и прикрывает веки. Нужно успокоиться. Хотя бы чуть-чуть.
Но образ белокурой девушки летящим облаком мельтешил перед глазами, заманивая и нервируя. Выкручивая нейроны до критических отметок и отключая их безвозвратно. Это продолжалось уже несколько дней, стремясь сорвать крышу. Стоило только Эдварду заглушить мотор после прохождения тоннеля и ступить на родную землю - Смит встала перед ним навязчивой идеей. Сердце рвалось к ней, и пальцы зудели в болезненном нетерпении.
- Тихо. Тихо, - Эдди убеждал себя не торопиться и не волноваться. Боль где-то в районе правой щеки остро напоминала, что трясучка до добра не доведёт. - Всего лишь несколько часов.
Лезвия вновь заскользили по коже, раздразнивая мелкие царапинки и преобретая алый оттенок. Стараясь предельно сосредоточиться, Харди смотрел в глаза своему отражению и терялся в расширенных зрачках. Отражение множилось, утаскивая разум в психоделический транс, и на периферии заплясали вспышки воспоминаний, возбуждение и страх.
Вытащить себя обратно на свет божий удалось только удушающе ледяной водой. Мужчина умылся и промокнул лицо вафельным полотенцем. Вдохнул аромат стирального порошка и затхлости заброшенных стеллажных полок. Веяло до боли родным и привычным, напоминало о времени, когда Эдди не появлялся дома неделями, подворовывая на складах с металлоломом или кувыркаясь в постели в клубными танцовщицами. Возрождая в памяти образ себя самого, утонувшего в гвалде грязных денег и женских тел, Харди всё сильнее ненавидел своё прошлое. Было бы лучше, если бы после последней попойки Эдвард забыл всё. Начиная с первых отцовских побоев и заканчивая ключевым поворотом, столкнувшим его в полицейском участке с его маленькой дорогой Лив. Всё остальное Эдди не стал бы менять даже с приставленным ко лбу пистолетом. Как огонёк в кромешной тьме, Ливи привела его туда, где он оказался. Лондон. Его родная съёмная квартирка. Не оскверненная чужой кровью и свободная от преследования.
Эдвард придирчиво осмотрел плоды своих трудов и взялся за крем, помазал царапины и отправился на кухню, чтобы по привычке усмирить боль глотком виски.
Мужчина не сообразил, что его остановило - мысль о том, что ему предстоит сесть за руль или звонок в дверь, которого он совсем не ждал. Инстинктивно взявшись за рукоять пистолета, спрятанного под футболкой за поясом, Эдди осторожно подошел к двери и посмотрел в крошечную линзу глазка. С другой стороны ему весело махал рукой Чарли.
По мере того, как дверь открывалась, лицо гостя медленно менялось. Радость сменилась шоком. Желание порадовать сменилось тягой как следует врезать по яйцам.
- Ты.., - на выдохе шепнул Чарльз, узнавая в аккуратно выбритом мужчине того самого, которого камеры когда-то опознали, как мертвого. Того самого, по которому до сих пор убивается лучшая подруга Мары.
- Я.., - ухмыляясь, Эдвард отходит и освобождает место гостю.
Чарли проходит через маленькую прихожую, скидывает ботинки и кладёт на тумбочку упакованный в матовую зелёную бумагу подарок.
- Как это возможно..? - мямлит блондин, когда Эдди любезно предлагает стакан воды. - Я ведь смотрел документы.
- Назовём это совпадением.
- Господи, - закрыв лицо руками, Чарли склоняется и не может поверить тому, что происходит. Бездомный оказался вовсе не бездомным. Но это ещё полбеды. Мертвец оказался живым. - Это что же получается. Ты жил под окнами оплакивающей тебя девушки?
- Как ты узнал мой адрес? - выжидая, Эдди сложил руки на груди.
- Ты сам мне его дал! Забыл?
- Ах, - мужчина кивает. - Мы тогда напились, да?
- Да какая нахрен разница?! - вскидывается блондин. - Ты обдурил меня! Ты обдурил всех! Кто же ты такой?!
- Ну… начнём с того, что я вор-рецидивист, - картинно приподняв брови, Харди выставил руку вперед, пресекая попытку наступления. - А ещё..
- Слышать не хочу!
- Успокойся, друг, - когда Чарли подходит вплотную с явным намерением завязать драку, Эдвард выпрямляется. Нависает над гостем как лев и душит агрессию в зародыше. - Ты можешь думать обо мне всё, что хочешь. Тебе рассказали только одну версию правды. А мою версию тебе лучше вообще не знать.
- Чёрт возьми, Мара меня убьёт, - опрокинув стакан с водой залпом, блондин вздыхает.
- Не убьёт.
- Ты убил того парня и выдал за себя?
- Он хотел убить меня, - ободряюще хлопнув друга по плечу, Харди взял коробку и вручил обратно. - Мне ничего не нужно.
- Нужно. Ведь у тебя день рождения, - Чарли снова оставляет подарок на прежнем месте. - Господи. А девочки собираются тебя поминать, мне сейчас как раз ехать к ним.
- Я знаю.
- Ничего не сделаешь?
- Кто сказал? - Эдди хитро улыбается и провожает гостя обратно к дверям.
Хорошо, что Чарли решил уйти. Так даже лучше. Бизнесмен переварит всю полученную информацию по дороге в клуб и не станет устраивать кулачные бои прямо на месте. Главное, чтобы он не был болтлив. Словно читая чужие мысли, блондин протягивает руку в знак доверия и клятвенно обещает молчать обо всем. Харди, кивнув, ответил на рукопожатие.
***
Тропы привели блуждающую душу в туманный центр города, опутывающий сетью неоновых огней и плеском центральных фонтанов. Светофор вторит переливающимся вывескам, а рёв моторов подогревает у прохожих интерес к фигурам, закованным в черную кожу.