Настала моя очередь.
Священник, увидев, что крестить нужно взрослую девушку, опустил руку в таз. Сколопендры прижались к краю, избегая руки священника как проказы, и дрожали от страха. На руках и лице священнослужителя вспухли небольшие бугорки, которые затем стали перемещаться, устремившись к ладони. Бугорков было сотни, и казалось, что под кожей священника обитала целая колония крупных муравьев. Пальцы священника лопнули, став извергать отвратительный рой насекомых, сливавшихся вместе в центре таза. Насекомые, в результате ужасной трансформации, превратились в паразита, напоминавшего жуткого плотоядного осьминога. Я глядела на него расширенными от испуга глазами, но не могла дернуться. Виктор подвел меня к священнику, и тот несколько раз прыснул на меня святой водой.
Прихожане перекрестились. Жнецы при этом сильнее обхватывали их шеи, начиная высасывать энергию обильнее. Священник читал молитву, продолжая опрыскивать меня водой. Капельки у меня на шее вели себя очень странно. Они были будто живые, пропитали волосы, раздвинув их в разные стороны, оголив тем самым шейный отдел позвоночника. У меня по спине пробежались мурашки.
Священник убрал руку из воды, оставив паразита в тазу. Я крепко зажмурилась. Сердце колотилось так сильно, что я всем телом ощущала его стук. «Господи! Да за что же мне все это! Перед кем я провинилась?!» — пронеслось у меня в голове.
Вдруг к тазу подошел Беловолосый (так я про себя его назвала), которого я видела в толпе. Он рукой опрокинул таз, сколопендры с визгом рассыпались по полу, стараясь избегать сухих участков. Они плескались в воде, а если вдруг оказывались за ее пределами, то начинали испаряться. Священник посмотрел на наглеца покрасневшими от злости глазами. По толпе прошлась волна возмущения. Беловолосый щелкнул пальцами, видимая звуковая волна прошлась по помещению, лишая пространство цвета, превращая людей в онемевшие каменные статуи. Я словно попала в черно-белое кино, которое поставили на паузу. Люди постепенно исчезли, оставив зал церкви пустым.
— Мразь! — возмутился Виктор, глянув на Беловолосого вспыхнувшими от силы глазами.
Виктор швырнул в Беловолосого водные шары, но он увернулся. Беловолосый сделал магический жест, на Виктора тяжело свалился платяной шкаф, рухнувший буквально из пустоты. Днище шкафа было проницаемым, потому Виктор попал в ловушку, став молотить по деревянным стенкам.
— Выпусти меня, скотина! Выпусти! — яростно требовал Виктор.
Шкаф с грохотом кренился из стороны в сторону, а затем внезапно сжался до крохотной точки, улетев Беловолосому в карман куртки. Я с надеждой взглянула на Беловолосого. Он не торопился снимать с меня немоту, но зато я могла двигаться по своему усмотрению. Рванув к двери, я попыталась открыть ее, но она ни в какую не поддавалась.
Мне осталось лишь наблюдать за загадочным спасителем, спрятавшись за деревянным крестом. Дима и Олег одновременно выстрелили в Беловолосого из ладоней густыми черными сферами, окутанными в жуткий полумрак. Беловолосоый высоко подпрыгнул, спасаясь от черной энергетической вспышки, проевшей в полу большой кратер. Беловолосый взмахнул рукой, полоснул по верзилам сжатым до ужасающей остроты воздухом. Верзилы отпрыгнули, в полу остался глубокий порез. Дима сцепил ладони, а затем развел их. Из кончиков его пальцев били молнии, формируя в центре черное энергетическое кольцо, буквально сжимавшее пространство. Из кольца ударил густой темный луч, поглотивший Беловолосого целиком. Мир перед глазами размылся на доли секунды. Куски крыши с грохотом падали на пол, оглушая меня. Лучом в потолке пробило огромную дыру.
В сердце защемило. Мне показалось, что Беловолосый точно не мог пережить такую атаку, но он удивил меня. Когда луч рассеялся, Беловолосый приземлился, встав в боевую стойку и покачиваясь от слабости. Одежда на нем превратилась в рваное тряпье, волосы местами погорели, а кожа покрылась легкими ожогами, но он был живее всех живых. Понимая, что находится на грани, Беловолосой решил выложиться на полную. Он стал искусно размахивать ладонями, отправляя в Диму и Олега острейшие веера сжатого воздуха. Веера рассекали поверхности, разбрасывая во все стороны куски бетонной крошки, поднимали облака пыли. Очередным веером Олегу отсекло руку по локоть, он вскрикнул, рухнув на колено.
— Салага, теряйся! — крикнул Дима, заговорив товарища собой.
Дима вскинул руки в магическом жесте, разделил церковь на два участка мощным защитным полем. Веера воздуха беловолосого застывали перед ним. Совсем скоро вееров скопилось значительное количество. Беловолосый действовал слишком отчаянно, совсем забыв об осторожности.