— Да, ты права, — сказала Анжела, подойдя в упор, и заглянув мне в глаза. Близость и ее взгляд заставили душу уйти в пятки. Я уже двадцать раз успела пожалеть о сказанном, хотела извиниться, но Анжела не позволила мне. — У тебя всё больше, — продолжила она. — Может, ты даже симпатичнее. И верно ведь, что таким сучкам, как ты, смазливым, лицемерным, всегда все дается по щелчку пальца. Когда мне нужно было из кожи вон лезть, чтобы хоть как-то привлечь Сашу, тебе было достаточно показать ножку из-за угла, или сиськи, чтобы приковать к себе его взгляд. Но знаешь, что? Такие, как я, легко выживают в дикой природе. Я сильнее, чем ты, и сильнее чем сотня таких же смазливых сучек, подобных тебе. Стоит вам оказаться в диких условиях, то вы чуть ли не ссытесь от страха, и плачете за постаментами в ужасе, да, Маша?
Ее слова меня остудили. Она ведь была права. Во-первых, Анжела себя явно недооценивала, и тоже была красивой. Худоба нисколько ее не портила. А во-вторых она вступила в схватку с опасным чудовищем. В смертельную, опасную схватку. Для такого поступка нужно иметь потрясающую силу духа, которой у меня не было и в помине. Во мне проснулось чувство благодарности и вины. Они с Яном спасли мне жизнь, а я вела себя как последняя истеричка. Увидев рассеченную руку Анжелы, я поняла, что это из-за меня ее ранили.
— Прости… Я не хотела тебя обидеть… Твоя рука, — я попыталась ее коснуться. — Тебе надо к врачу…
— Закрой пасть и не перебивай меня, — оскалилась Анжела, шлепнув меня по ладони. — Если ты хоть еще раз пикнешь, псина гнилозубая, — Анжела схватила меня за воротник. — Я тебе зубной состав двину так, что сразу всю красоту растеряешь, усекла? В школе я пацанам рожи била, а всяких сосок, вроде тебя, подавно размешивала с грязью. Никогда не стой у меня на пути. Тебе понятно? Усекла, я спрашиваю?
Анжела притянула меня к себе.
— Да, — кивнула я, действительно чувствуя себя виноватой. — Прости, пожалуйста.
В помещение вошел низкорослый и коренастый мужчина лет пятидесяти на вид, одетый в старый советский плащ. Свет потолочной лампы блеснул у него в лысине.
— Анжела! А ну хватит! — крикнул он повелительным тоном. — Сколько ты еще будешь новичкам взбучки устраивать?! Я устал жалобы на тебя слышать!
— Простите, Леонид Викторович, — Анжела отпустила меня, выпрямившись. — Она сама напросилась.
— У тебя все сами напрашиваются! — с укором произнес Леонид Викторович. — Научись уже вести себя обдуманно! Как дите! И рукой своей займись! Приставишься еще от кровопотери!
— Хорошо, Леонид Викторович, — ответила Анжела, поспешив покинуть помещение.
— Это новенькая, — Ян указал на меня. — Успел вытащить до обращения.
— Как ты ее нашел? — спросил Леонид Викторович, взглянув на меня.
— Вытащил с крещения. Кто-то поставил магический пеленг на ее пальто. Леонид Викторович, — Ян покачнулся, едва не упав. — Разрешите…
— Да, да! — опомнился Леонид Викторович. — Конечно. Иди в лазарет. Пока отдыхай, а я устрою девочке вводную экскурсию.
— Ян! — я окликнула его, когда он был у входа. — Спасибо вам! Спасибо большое! Если бы не вы…
— Я просто делал свою работу, — сказал Ян, и направился дальше.
Ян скрылся за углом, и мы с Леонидом Викторовичем остались наедине. Оглядев комнату, я заметила, что она была огромной, и совершенно пустой. Только на потолке была нарисована огромная пентаграмма, похожая на ту, которую используют сатанисты в ритуалах.
— Не волнуйся, — улыбнулся Леонид Викторович. — Мы не сатанисты. Да и это не символ Сатаны… Обыватели так считают. Это комната оперативного перемещения. Отсюда наряды обычно уходят на задания с помощью магических предметов. У Анжелы, кажется, телефонная будка…
— Да, — подтвердила я. — Невероятно… Мы же… Мы просто телепортировались.
— Это не телепортация в чистом виде, — поспешил меня поправить Леонид Викторович. — Просто перемещение с огромной скоростью. Но это неважно. На курсах тебе все расскажут. Идем, — Леонид Викторович взял меня за плечо. — Тебе надо помыться, и привести себя в порядок.
Сначала мы сходили в гардеробную, и там мне выдали набор обычной гражданской одежды. Я погладила меховой воротник джинсовой куртки безрукавки, и надела ее. Теплая, конечно, но внешне она меня смущала. Взглянув на себя в зеркало, я показалась себе какой-то суровой проституткой-сердцеедкой. Джинсы, благо, были по размеру, и совсем не жали. Вместо туфель кеды… Ох ты ж черт побери! Я присмотрелась к своему отражению, увидев, что поседела практически полностью! У меня были седые, как у старухи, волосы! Господи! Неужели это все от испуга? Ладно, ладно. Я глубоко вдохнула, выдохнула, и решила, что седина не так уж и страшна.