— Примерно так, да, — кивнул Юзерберг, проанализировав сказанное Анжелой. — Проще говоря, тебе попросту внушили, что ты беспомощный обыватель, не имеющий склонности к магии, трусливый. Но это не так. И твой вход в Мир сна без всякой подготовки об этом говорит. Большая храбрость.
— Или идиотизм, — усмехнулась Анжела.
— Вы хотите сказать, что мне еще и трусость внушили? — я проигнорировала нападок Анжелы. — Да я, сколько себя помню, всегда была трусихой…
— Трус не пережил бы погружения в мир сна, это однозначно, — сказал Ян. — Ты бы умерла в самом начале, или чуть дальше.
— Это меня радует, — честно сказала я. — То есть, с меня надо снять гипноз? Почему тогда вы не можете этого сделать?
— Снять гипноз может только сам гипнотизер. Маятник — магическое вмешательство, использованное с применением особой магической частоты.
— А ее нельзя подделать? — поинтересовалась я.
— Никак. Она так же индивидуальна, как отпечаток пальца. Потому гипноз может слететь только в случае снятия его гипнотизером. Либо, если заклинатель умрет. Но раз маятник на месте, значит гипнотизера придется искать, — пояснил Юзерберг, расстегивая ремни, и освобождая меня.
Я села, размяв затекшие конечности, и чувствовала, как болела кожа.
— И что теперь делать? — я непонимающе взглянула на Яна.
— Искать гипнотизера, — ответил Ян. — Моя работа учить тебя. А как учить тебя, если ты не способна к магии?
— Верно, — согласился Юзерберг. — Ты знаешь, кто загипнотизировал тебя?
— Нет, — сказала я, пытаясь припомнить. В воспоминаниях сохранилось лишь тусклое изображение кабинета, но информации о том, где он находился, вспомнить не удавалось. — Помню только, как выглядит кабинет.
— Тогда придется опросить твоих родителей, — равнодушно заявил Ян.
— Моих родителей? — удивленно спросила я, будто бы узнала, что моих родственников подозревали в совершении ужасного преступления.
— Они первые, кто мог отвести тебя на сеанс гипноза. Больше просто некому.
Мы покинули артефакторий, и направились в комнату перемещения. Анжела, к счастью, с нами не пошла. Ян открыл портал, через который мы вышли на улицу рядом с психиатрической лечебницей, находившейся недалеко от моего дома. Светом солнца резало глаза. От вида знакомых мест сердце кровью облилось, хотя я отсутствовала здесь совсем недолго. Разум все еще пленила мысль о том, что уже ничего и никогда не будет как прежде.
Только на словах легко расстаться с прошлым. Иногда оно бывает настолько сильным, что преследует нас против нашей воли.
Мы направились к моему дому, но по дороге увидели стоящий на тротуаре патрульный полицейский автомобиль. Полицейские стояли перед входом во двор, нервно покуривая сигареты. Вид у них был максимально озадаченный. Ян подошел к ним, продемонстрировав красное удостоверение сотрудника ФСБ.
— Что случилось? — поинтересовался Ян.
— Странное дело, — ответил полицейский, выдохнув облачко дыма. — Нашли шлюху. Дохлую.
— Очень необычно, — кивнул Ян.
— А ты зайди, посмотри, юморист, — полицейский бросил окурок, придавив его носком туфли. — Я, за свою тринадцатилетнюю практику, много хрени навидался, но такого не видел.
— Маша, оставайся здесь, — велел Ян. — Я скоро вернусь.
— Угу, — кивнула я.
Ян скрылся во дворе вместе с полицейским. Делать мне больше было нечего, потому я встала у водоканала, и наблюдала за водой. Но надолго погрузиться в наблюдение не получилось. Я увидела Нину Марковну, идущую по улице, и расширила от удивления глаза.
Охватило внутреннее напряжение. Попадаться ей не хотелось, но был велик соблазн проследить за ней. Она часто выходила из дома, но никогда никому не говорила, куда и зачем ходит. Судя по всему, направлялась она в сторону психиатрической лечебницы. Я даже представить себе не могла, что ей там могло понадобиться.
Нужно было где-то спрятаться. Сначала я попыталась войти во двор, в котором скрылся Ян, но меня остановил сотрудник полиции.
— Куда, гражданочка? Вам сюда нельзя.
Поняв, что припираться бессмысленно, я просто встала за патрульной машиной. Полицейских это забавляло. Они глядели на меня с усмешками, будто на прятавшуюся за углом школьницу, боявшуюся быть пойманной с сигаретой. Я лишь мило улыбалась, стараясь не пересекаться с ними взглядами.