Тьме оставалось проделать метров пять до меня, но вдруг она столкнулась с невидимым барьером, разделившись на два потока, обтекающих меня стороной. Потоки тьмы с грохотом схлестнулись за моей спиной, казалось, что мир поглощен мраком полностью. Я удивленно оглядывалась, осознавая, что стою на единственном островке света среди бушующего черного океана. Меч дрожал у меня в руках. Как только я сделала шаг, то барьер сместился вместе со мной, рассекая потоки тьмы.
Я с воодушевлением взглянула на клинок, увидев в нем спасение. Внезапно меня парализовало. Из клинка в мой мозг ударил поток энергии, завладевший разумом. Перед мысленным взором мелькали картинки, в которых я метала ледяные копья, вызывала ледяные вихри, и умело обращалась с магией льда. Картинки были настолько яркими, будто я применяла все эти магические приемы наяву. У меня даже появилась крепкая уверенность в том, что теперь я смогу применять ледяную магию.
Поток энергии отпустил меня. Внезапно я ощутила, что у меня появилась возможность открыть энергетический шлюз, и я сделала это без раздумий. Инфлунт хлынул в меня, созидательная энергия наполнила тело, пропитывая каждую клеточку. Взмахнув мечом, я отправила во тьму мощную ударную волну, которая с легкостью раздвинула ее потоки, подняв огромные волны темной материи. Ударная волна пронеслась через ущелье, и вышвырнула из него тьму, заставив ее вылиться через края.
Не теряя ни секунды, я сразу же использовала магию льда, создав на пути следования ударной волны ледяной тоннель с толстыми непроницаемыми стенами. Удалось мне это с такой легкостью, будто бы я уже множество раз поступала подобным образом. Меня распирало энтузиазмом. Я чувствовала себя сильной и уверенной в себе, способной одолеть любого противника.
Ледяные стены были пропитаны силой меча, потому тьма не могла разъесть их. Я побрела обратно в ущелье, теперь испытывая интерес вместо страха. С потолка тоннеля падали маленькие хлопья снега. После использования заклинания немного похолодало, но это не мешало мне чувствовать себя комфортно.
Войдя в ущелье, я заметила, что снежинки притягивало к зеркалам. Как только снежинка касалась зеркальной поверхности, то зеркало тут же рассекала крохотная трещина. От этого зрелища у меня в животе похолодело.
— Нет-нет-нет! — вслух воскликнула я, и бросилась к первому попавшемуся зеркалу, став смахивать с него снежинки.
Но это не помогло. Зеркало рассекла сетка трещин, и оно разлетелось на десятки небольших осколков, рассыпавшихся по земле. Вскоре с остальными зеркалами случилось то же. Они разбивались, рассыпаясь. И вскоре в ущелье не осталось ни одного целого зеркала.
— Нет! — нервно крикнула я.
«И как я теперь буду искать Сашу?!» — подумала я, отчаянно стиснув кулаки. Но вдруг осколки зашевелились. Они медленно поднялись в воздух, и зависли в нем, будто в невесомости. Затем из них стали выходить дымчатые струи энергии, ставшие соединяться друг с другом, и приобретать человеческие силуэты. Мне стало не по себе, и я приняла стойку с мечом, готовясь в любой момент давать отпор не званым гостям.
Ущелье заполнили призраки, похожие на того, который ломился в зеркала, когда я к ним подходила. Призрак в монашеской рясе заметил меня, и, пройдя сквозь своих товарищей, плавно подлетел ко мне. Про себя я нарекла его Монахом. У меня кровь застыла в жилах, и я угрожающе дернула мечом, пригрозив:
— А ну не подходи ко мне!
— Как твое имя, странница? — высокопарным тоном спросил Монах.
— Странница? — хмуро переспросила я, сначала приняв тон монаха за шутку. — Эм… Ну… Маша, — запиналась я, растерявшись. — То есть, Мария. Да. Мария.
— Добра госпожа Мария, народ Моисеев, и люди, попавшие в Зеркальный мир, благодарны тебе за спасение, — объявил Монах. — Мы тысячи лет были заперты здесь, но теперь свободны.
Призраки вдруг почтенно склонили головы, от чего мне стало до той степени неловко, что я онемела.
— Да ладно, — запнулась я. — Я только рада помочь.
— Никому до тебя не удавалось коснуться клинка Моисея, — сказал Монах, взглянув на меч. — Этот клинок был выкован во времена, когда Моисей со своим народом покинул земли Египта. После нескольких десятков лет спокойной жизни пророка настигла кончина, и он оставил завещание своему сыну. По завещанию душу Моисея поместили в меч, чтобы он даже после смерти мог оберегать свой народ. Только избранный Богом человек способен сдвинуть клинок с места, и это удалось сделать именно тебе.