Пострадала вся воздушная техника врага. Не только та, которая атаковала Машу. Вертолеты, обстреливавшие белых инфлуров, так же рухнули на землю, закружившись, и испуская облака дыма.
Это обеспечило белым серьезный перевес, и теперь сражаться с черными было на порядок легче.
Я очнулась и с удивлением обнаружила себя на разрушенной улице. По ней будто бы пробежала стая разъяренных мутировавших носорогов. Кругом валялись изувеченные до безобразных состояний люди и машины, освещавшиеся огнем пылавших обломков. До слуха доносились крики раненых, вызвавшие ощутимый дискомфорт в груди. Все ещё находясь в состоянии полусна, я решила, что оказалась в самом настоящем аду. Раненые валялись на земле, истекали кровью, корчились от боли. Их стоны вызывали во мне жалость, я не придавала значения тому, что они враги.
Сжав ладонь на шершавой рукояти Моисеева меча, я с удивлением взглянула на него. Он постепенно распадался на десятки ярких огоньков, взмывавших в воздух и растворявшихся в нем. Неужели все эти разрушения учинила я?
Исчезавший меч был покрыт набором строгих узоров, которые тускло светились. Пробуждалась какая-то скрытая часть моей личности, и часть эта пугала меня.
У каждого человека есть потаенные желания, скрытые глубоко в недрах подсознания, и внутренние демоны всеми силами стараются выпустить их на волю. От этих желаний невозможно убежать или спрятаться, и каждый раз, когда они возникают, приходится одергивать себя, пытаясь сохранить убеждение в том, что ты — человек. Но если эти желания рудиментарны и мешают людям, то почему Бог допустил их существование?
Меч исчез. Я сделала шаг, но тут же дрогнула, вспомнив, что серьезно ранена. Однако в теле не ощущалось и малейшего недомогания. Напротив, энергия плескалась через край, я чувствовала себя очень бодро. От физической боли не осталось и следа. Взглянув на предплечье, я с удивлением обнаружила, что рана попросту исчезла вместе со швом. Стало даже немного обидно, что я вынуждена была пережить болезненную операцию, которую проводила своими руками.
Придя в себя, я поняла, что готова двигаться дальше. Полностью игнорируя идущую на крыше схватку, я направилась к "Маркетплейсу", решив, что оказала союзным силам достаточно поддержки. Хотя язык не поворачивался называть их союзными. Какие союзники захотят на полгода упечь тебя за решетку?
В дороге я встретилась с Олей и Мишей.
— Оль, — я с опаской взглянула на Мишу, сжав кулаки. — Я же говорила тебе…
— Знаю я, — резко перебила Оля, нахмурившись. — Извини, но мы не можем тебя пропустить.
Я удивленно вскинула брови, и чуть не обронила челюсть. "Да почему кругом одни враги!?" — возмутилась я.
— В каком смысле? — хмуро спросила я. — Ты что, с черными…
— Эти времена подходят к концу, — в разговор вмешался Миша, и радужки его глаз засветились серым. — Черные… Белые… Ваши беспочвенные труды лишь доставляют людям проблемы. Пока вы вершите свои пафосные суды, невинные люди вынуждены играть в кости с жизнью, и не иметь полного права на счастье. Я скажу тебе так, Маша. Не мешай серым инфлурам, и дай им закончить начатое.
— Какие серые инфлуры? — с удивлением спросила я.
— Тут как с Богом, — ухмыльнулся Миша. — Если ты не видишь, это не значит, что его нет. Но тебе и не могли о нас рассказать. Мы появились совсем недавно. Но даже если бы лидеры черных и белых что-то о нас знали, то тебе никто бы ничего не рассказал.
— Слушай, — я без страха взглянула Мише в глаза. — Мне не интересны ваши цветные разборки. Черные, белые, серые… Да хоть фиолетовые! Просто дай мне пройти. Вы не понимаете, что будет, если я не доберусь до пункта назначения.
— О-о-о, — Миша посмотрел на меня искоса. — Мы, как раз, знаем, что будет. Именно по этой причине мы тебя не пустим.
— Ну хорошо, — сердито сказала я, исчерпав запас терпения. — Тогда я пройду через вас силой.
— Ты? — усмехнулась Оля. — Ты даже мухи не обидишь, я слишком хорошо…
Олю сшибло на полуслове ударом ледяного булыжника, который я запустила, пока она распиналась. Если она говорила такие вещи, то значит, перестала быть моей подругой. Оля вскочила, и разъяренно крикнула, попытавшись хлестнуть меня огненным кнутом. Кнут отсек крыши нескольким машинам, снес пару фонарных столбов, а затем настиг меня.
Я отскочила в сторону, вспотев из-за жара пламени, и тут же создала пару ледяных копий, нацелившись ими в Олю. В голове сформировалось крепкое понимание, что таким оружием бить получится только на поражение, потому у меня не вышло запустить копья. Почувствовав мои сомнения, Оля ухмыльнулась.