Я выпрыгнула на улицу через окно, тут же обратив внимание на многочисленные осколки стекол, валявшиеся на земле еще с вызова мной ледяных игл. Через несколько секунд меня посетила одна идея, и я подумала, что реализовав ее можно победить чудовище. Используя телекинез, я стала разбивать осколки, превращая их в стекольную пыль.
Червь почувствовал меня, зарычал, помчался ко мне, разнося квартиры на пути.
Когда он выскочил из дома, и бросился на меня, я тут же вздернула в воздух стекольное облако, поглотившее червя целиком. Почуяв неладное, он стал метаться из стороны в сторону, пытаясь покинуть ловушку, но было уже поздно. Капкан захлопнулся, открывать его я не собиралась.
Облако стало сжиматься, и молекулы стекла с легкостью проникали под панцирь, пронзая и заполняя червя изнутри. Как только последний хвостик облака затянулся под броню твари, я тут же превратила стекольную пыль в полноценные осколки прямо внутри монстра, рывком разбросала их во все стороны. Чудище протяжно взвыло, закувыркалось по дороге, заверещало от боли, чувствуя, как разрываются внутренности. Никто бы не выдержал такой атаки. Осколками мне удалось поразить жизненно важные органы чудовища, что убило его за считанные секунды, позволило одержать нелегкую победу.
— Сами виноваты, — сказала я, взглянув на убитого монстра. — Я не хотела убивать вас.
Было хорошо, что Оля с Мишей обратились чудовищами. Не уверена, что смогла бы убить их, останься они в человеческом облике. Незнакомого враждебного человека я, быть может, убила бы, но с давней подругой возникли бы проблемы.
Чувствуя возросший в результате победы энтузиазм, я отправилась дальше.
Дорога была спокойной. Когда я увидела первые лучи рассвета, окаймившие горизонт, пришлось поторопиться. Я очень боялась, что уже опоздала. Будет там Саша, или не будет? Смогу ли я предотвратить катастрофу? Оставалось вопросом. Надежды становилось всё меньше, а паника усиливалась, начиная портить и без того дурное настроение.
К моему удивлению в "Маркетплейсе" горел свет. За столиками сидели посетители, к которым подходили официанты с блюдами на подносах. Подойдя ближе, я увидела на табличке круглосуточный режим работы. Черт, и как меня угораздило забыть? Взглянув на себя, я увидела, что рубашка моя была прожжена, и через дыру было видно обожженную грудь, спрятанную в лифчик. Джинсы были изодраны, покрыты брызгами крови и грязью. Рубашка выглядела не лучше, превратившись в нечто, напоминавшее половую тряпку. Еще от меня пахло потом и порохом, что точно не прибавляло очарования.
На секунду стало стыдно, но потом я забила на свой внешний вид. Я смело вошла внутрь, звякнувший над дверью колокольчик привлек ко мне взгляды гостей.
— Извините, — ко мне подошел смущенный официант. — Но в таком виде сюда нельзя.
— Меня, по-твоему, это волнует? — огрызнулась я. — Ты не представляешь, через что я прошла ради того, чтобы сюда добраться, — я сгребла воротник официанта, и дерзко заглянула ему в глаза, — так что не путайся под ногами. Понял?
— Понял, — медленно кивнул официант, оцепенев. — Проходите, пожалуйста.
— Молодец.
Когда я шла через зал, посетители кафе провожали меня недоуменными взглядами. Некоторые тут же встали, и ушли, а некоторые остались на местах, стараясь делать вид, что не видели меня.
Сашу находился ровно в том месте, на котором его показал осколок в Отражении. Он задумчиво сидел за столиком, рядом с ним стоял календарь с отмеченным двадцать седьмым числом. От вида возлюбленного у меня сердце защемило.
— Саша, — тихо сказала я, не веря своим глазам.
Он встал, и глядел на меня равнодушным взглядом. Я бросилась ему на шею, крепко обняв, но он не отреагировал на объятия. Сначала я обиделась на это, но потом поняла, что его равнодушие вполне оправданно, обида прошла. Мне вдруг стало страшно, что он меня разлюбил.
— Куда ты пропал? — сдавленно проговорила я, уткнувшись ему в грудь. — Я тебя так долго искала, Саша… Где ты был?
— Делал важные дела, — хладнокровно ответил Саша, а затем отстранился от меня, пригласив сесть.
Видимо, его чувства совсем остыли. У меня от тоски слезы на глаза навернулись, но я держала себя в руках, не став показывать эмоции. Сев напротив Саши, я сложила руки на столе.
— Ты убила Олю с Мишей? Или белые? — в лоб спросил Саша.
— Я. Они атаковали меня. Выбора не было.
— Ясно. Миша позвонил и предупредил меня, что ты идешь. Сначала я хотел уйти, но решил подождать.