— Я не идиот, и все понимаю, — сказал Ян. — Но я хочу быть с тобой. Я в тебя влюбился еще с первой встречи… Мне не хочется, чтобы мы расстались как матрос с портовой шлюхой.
— Могу дать тебе секс, — покачала я головой. — Ты хороший. Любая другая на моем месте была бы счастлива, но я не могу забыть его. Прости. У нас ничего не получится.
— Обойдусь, — резко охладел Ян, встав с постели и одевшись. — Такая любовь мне нужна только от проституток, а их у меня хватает. Поправляйся, — он вышел из комнаты и хлопнув дверью.
Что-то со мной определенно случилось. Неприятного осадка после разговора с Яном не осталось, а на эмоциональном уровне я испытывала полное безразличие. Секс доставил мне немало удовольствия, но вот пустоту, затянувшую в себя остатки нежных чувств, он заполнить не смог.
Не хотелось мне отношений.
Да и нужны ли они мне? Мысли о них как-то не удерживались у меня в голове. Я теперь больше думала о войне, чем об отношениях. За столь короткий срок мне удалось побывать под обстрелами, довелось сражаться с чудовищами, довелось даже убивать людей. Эти события не вызывали ожидаемого отвращения. Напротив — меня возбуждали и завлекали мысли о битвах. Видя в воображении сцены баталий, я чувствовала, как по спине пробегали мурашки.
Меня заводила первобытная злость и жестокость, которую люди проявляли на поле боя. Никаких масок, никаких социальных ролей и лицемерия. Только жизнь и только смерть. Пролитая кровь врага позволяла мне чувствовать себя доминантой. На фоне ощущения власти любовь и теплота отношений казалась мне пустым местом. С мужчинами мне теперь могло хватить и обычного секса. Отчасти стали понятны мотивы Саши, но я еще и ощутила себя более безумной, чем он. Ему хотелось убивать ради благой, по его мнению, цели, а мне — ради удовольствия. Может, прав был гипнотизер Эрнест?
Может, я — психопат?
Вскоре Ян заглянул ко мне в палату, одетый в служебную форму. Он смотрел на меня равнодушным взглядом. Это даже удивило. Мне казалось, Яну будет хоть немного грустно, но он либо тщательно скрыл страдания, либо уже все забыл.
— Ты как? — спросил он по дежурному, как командир спрашивает у раненого бойца. — Живая?
— Вполне, — кивнула я. — Ян, слушай… Извини…
— Мне уже все равно. Можешь не волноваться, — равнодушно ответил Ян, даже не поведя бровью. В голосе его не слышалось даже капли обиды. Меня потрясла степень его эмоционального контроля. — Сейчас вопросы есть более важные, чем мои личные проблемы.
Ян подсел ко мне на край кровати, и задумался, формулируя мысль. Я глядела ему в глаза, надеясь увидеть хотя бы немного эмоций, но у меня ничего не выходило. Взгляд его потерял эмоциональный блеск, снова став безразличным и холодным, прямо как при нашей первой встрече.
— Боевая ситуация между серыми и белыми инфлурами очень тяжелая, — тон у Яна был серьезный. — Силы белых выбиты из Петербурга. В остальных населенных пунктах ситуация такая же. Сферы обнаружены по всему миру, и они так же аккумулируют энергию, способную привести к взрыву. Это будет доведено до всех инфлуров в отделе, на общем собрании сегодня вечером, куда тебе надлежит явиться. К чему я это… — Ян хладнокровно посмотрел на меня, и у меня мороз прошелся по коже. — Будь готова умереть. На стороне противника серьезный численный и силовой перевес. Патриотическую хрень я тебе втирать не собираюсь, но предупреждаю сразу, что дезертирство пресекается самыми суровыми способами.
— Не поняла, — испугалась я, чувствуя телесное напряжение.
— Если ты побежишь с поля боя — я убью тебя, как предателя, — огорошил меня Ян. — Без колебаний.
Я оторопела. Теперь его взгляд был не взглядом любящего человека, а взглядом закаленного многочисленными боями убийцы, безразличного ко всему.
— Я и не собиралась бежать, — ответила я, отвернувшись, и не выдержав его взгляда. — Идти мне некуда, и не к кому.
Ян одобрительно кивнул, вышел из палаты. На этом, видимо, его любовь ко мне закончилась.
Странные существа — люди. Ты можешь отдать им всего себя, и получишь плевок в душу. А можешь плюнуть в душу сам и будешь получать все что захочешь. Возможно ли прекратить любить? Возможно ли обрубить свои чувства, как гнилую ветвь? Возможно. Ян — живое этому свидетельство.
Когда в коридорах зажглись лампы вечернего освещения, я услышала объявление о заседании по системе общего вещания.
Надев новую форму, я отправилась к месту проведения заседаний. Зал заседаний был большим. Люди рассаживались по стульям. Атмосфера стояла напряженная. Тревогой я заразилась практически моментально.