Хорошо еще, что в этот день работы было немного. К обеду Могильников сидел в углу раздевалки для сотрудников, пил разбавленный спирт и разбирал «бардак» в своей голове. После полудня привезли еще одного клиента. Причем привезла, почему-то, полиция. Его внесли в морг, положили на стол, перекрестились и направились к выходу. На вопросы врача господа полицейские не реагировали, один только выдавил из себя: «Так положено!». Могильников разозлился. И это страшное зрелище, полицейским не позавидуешь…
— Стоять! — взревел патологоанатом. Сопровождающие замерли, как оловянные солдатики и повернулись.
— Мы, в общем-то, при исполнении, гражданин! — как-то робко сказал один.
— А я патологоанатом и у меня скальпель в руках. Кто это? — уже спокойно, но все так же сурово, спросил Олег Уюкович.
— Нашли труп в фонтане. Дубанько сказал, к вам сразу везти, — ответил полицейский.
— Дубанько? А что скорая? — удивился Могильников
— Ничего не знаем. Можно мы пойдём? А то страшно тут у вас, — произнес полицейский, и они с коллегой вылетели из помещения.
Патологоанатом присмотрелся к телу — вроде похож на деда-преподавателя, с которым он вчера в камере разговорился… Но этот весь то ли в грязи, то ли в саже. На шее татуировка — «супердед». Алкоголем тянет — за версту. Дыхание отсутствует. Пульса нет. Могильников вздохнул. Тяжело вздохнул. Так тяжело, что даже зеркало у раковины не выдержало нагрузки и треснуло. Повернулся к столу с инструментами, надел перчатку. Повернулся обратно — тела на столе нет. Простой смертный страшно бы перепугался, побежал бы за экзорцистом, ну, или за священником. Но не Могильников. Он зевнул, сделал пару глотков из фляги, вытянул из кармана пакет с бутербродом, достал его, съел, снова зевнул и потянулся, а затем отправился заниматься своими делами, словно трупы у него не первый раз сами по себе пропадают. По пути зашел в ординаторскую, чайку выпить и увидел, что «мёртвый» гражданин сидит возле фляги с водой и поглощает жидкость огромными глотками.
— Ох, юбилей декана геологического факультета — это сущий ужас. Туда вход только для бессмертных! — выдавил Эскимос, потом сообразил, что находится, кажется, в морге и занервничал. — А что я здесь делаю?!
— Труп встал. Такое в практике у меня в первые, — почесал затылок Могильников. Налил стакан крепкого чаю, сел, сделал глоток.
— Какой труп? Почему я в морге? Я что, умер? На кого же я дачу оставлю, на бабку что ли? — запаниковал доктор наук.
— Да, умер, поэтому тебя и привезли в морг на вскрытие, — спокойно ответил Могильников.
— Что!? — завопил дед, и в панике принялся себя ощупывать: — Но я же ощущаю себя. И не разрезанный я… Голова только сильно болит и все!
— Все правильно. Ты в ином мире теперь. Это душа твоя, а я тот, кто правит миром смерти! — басом ответил Могильников, поднялся со стула, расправил свой белый халат, убрал руки в карманы. На халате — несколько пятен крови. Страшно, аж жуть! Эскимос же не знал, что это утром патологоанатом на себя кетчуп пролил, он ведь тоже нервничал…
— Я так и думал, что юбилей декана — это сон! Хорошо помню, как с тобой о сыне твоем разговаривал, а тут вдруг в морге оказываюсь и передо мной опять ты, маньяк в кровавом халате! Не возьмешь меня, сволочь! — завизжал дед и ринулся к выходу.
— Не советую, — спокойно сказал Могильников. Эскимос открыл дверь, за ней стоит каталка с мертвецом, подготовленным для студентов — будущих патологоанатомов. Дед охнул, закрыл дверь и отошел в дальний угол помещения, подальше от Могильникова. Увидел флягу, открутил крышку.
— Не советую! — снова спокойно сказал Могильников.
Дед заупрямился, ведь его так мучила жажда, глотнул и подавился — чистый спирт! Нужно было срочно найти воду! Рядом на столе обнаружил пластиковую бутылку, по виду, с минералкой с любопытным названием «Чернобыльский источник». Открыл, сделал полный глоток и подавился — снова спирт! На глазах у него выступили слезы.
— Есть здесь где-нибудь вода! — прокряхтел дед.
— Вон, под столом две пятилитровые бутыли стоят, — показал Могильников, — только… Эскимос не дослушал, схватил одну, сделал несколько глотков и заорал…
— Я хотел сказать, что в одной из них — тоже медицинский спирт, — закончил патологоанатом.
Бедняга Эскимос стоял, согнувшись пополам, кряхтел, пищал, плакал.
— Чаю? — предложил Могильников.
Дед, немного отдышавшись, погрозил ему пальцем. Затем выпрямился, закинул в рот пластик жевательной резинки, достал старенький кнопочный мобильник и позвонил в полицию. Ему ответил дежурный.