Бывают муки напрасные и муки прекрасные… Печаль, сплавленная с надеждой, — источник оптимизма русского народа. Даже перед лицом смерти надежда согревает, утешает, спасает…
СЛОВО О ЗАКОНЕ И ДЫШЛЕ
Закон — что дышло: куда повернёшь, туда и вышло.
Прежде чем начинать разговор о русском понимании, что такое закон, желательно разобраться в том, что такое правда и ложь. Оказывается, что здесь очень много своеобразного русского.
Христос в «Мастере и Маргарите» утверждает: «Правду говорить легко и приятно». Наверное, можно добавить, что порой сказать правду — значит подвергнуть себя смертельному риску. Иммануил Кант считает, что лгать нельзя ни при каких обстоятельствах. Даже, говорит он, если убийца, пришедший убить вашего друга, спрашивает у вас, находится ли ваш друг в этом доме, вы обязаны ответить честно.
Если американский врач утаит от больного, что тот болен раком и скоро умрёт, врач пойдёт под суд: считается, что перед смертью человеку необходимо к ней подготовиться, привести в порядок свои дела, написать завещание и т.д. А в России в той же ситуации врача осудят, если он скажет больному страшную правду: мы полагаем, что больного надо до последней минуты поддерживать в надежде, что он ещё может поправиться, так он успешнее будет бороться с недугом. Узнав правду, он упадёт духом и скорее умрёт.
Не будем судить, кто больше прав, логика есть у той и у другой стороны. Но обязательно отметим: русские не чураются «лжи во спасение». Солгать иной раз не означает согрешить. Более того, иной раз согрешить можно, сказав правду. Возьмите эпизод, о котором говорит Кант.
Лгать можно даже и не в таких трагических случаях. Можно преувеличивать, прибавлять вымышленные детали рассказа просто так, для красного словца. Речь здесь не идёт о специальных стилистических приёмах вроде «Мы с тобой сто лет не виделись» или «Ты тогда ещё под стол пешком ходил» и проч.: такие приёмы возможны и в других культурах. Русские в пылу рассказа могут перевозбудиться и просто прихвастнуть. Вспомните, как про Чацкого говорят, что он пьёт вино «бочками сороковыми», и никто не говорит: «Ну ты уж и завернул!» А как вдохновенно и самозабвенно врёт Хлестаков! Обратите внимание: читая его монолог насчёт тридцати тысяч курьеров, мы можем даже восхищаться: «Во даёт!»
Ну и, разумеется, можно и даже нужно лгать врагам, чтобы сбить их с толку. Вот тут уж русские с Кантом никогда не согласятся.
А поскольку государство и общество находятся в антагонистических отношениях, не грех солгать и государству: указать меньшую сумму в налоговой декларации, скрыть или исказить правду на суде и т.п.
В глубокое раздумье погружает факт: высшие государственные чиновники, то есть именно те, кто у нас олицетворяет государство, переводят свои доходы на жён и других родственников, чтобы платить меньше налогов и не засвечиваться среди тех, кто занимается поборами, откатами и взятками. У кого же, получается, они крадут?
Объяснить такое поведение русских можно через их понимание того, что есть Закон, Правда и Истина.
В русских криминальных кругах популярно выражение «судить не по закону, а по понятиям». Откуда такое противопоставление?
Закон — это жёсткое предписание, не выполнить которое означает неизбежное наказание. Судить по закону — значит судить объективно, никоим образом не учитывая привходящие обстоятельства: например, жалость к оступившемуся, его родственные с вами отношения, отрицательные качества истца и проч.
Закон — предпосылка Истины, ступень к её познанию. О себе Христос сказал: «Аз есмь Истина». Именно поэтому Он ничего не ответил Пилату, когда тот Его спросил: «Что есть Истина?» Если ты не узнал Истину, когда она стоит перед тобою, тебе ничего нельзя объяснить.
Вот мнения русских посетителей Интернета по поводу Истины и её отличия от Правды.
Истина — одна, а Правда у каждого своя.
Правда временна и изменяема, Истина вечна и постоянна.
Правда нам нужна всегда, а к Истине мы должны постоянно стремиться, ибо Истина — это мнение Бога.
Из сказанного парадоксальным образом получается, что в быту нам важнее Правда, она как-то ближе, понятнее, человечнее, что ли. Да, она менее совершенна, чем Божественная Истина, но… «До Бога высоко, до царя далеко», а Правда — вот она, тут.
И наконец, самое главное: сам Христос русским православным ближе, чем даже Его Истина. Он понимает людей и готов простить им их грехи. Лучше всего об этом сказал Достоевский. Его мысль можно приблизительно выразить так: да, Христос и есть Истина, разделить их невозможно. Но если бы, вопреки логике, их можно было разделить, я скорее бы остался со Христом, нежели с Истиной.