Из диалогов с ней:
– Я люблю тебя, – заикаясь, говорит мужчина.
– Пожалуйста, смягчи выражения, – боязливо отвечает она.
Что-то в ее природе не заладилось. Надежда когда-то была, а затем выветрилась. Ее душа выглядит так, будто на ней написано: «Сдана в архив. За ненадобностью».
Господи, ну за что любят таких женщин! Они изматывают и самого мужчину лишают надежды, порождают отчаяние. Для описания подобного чувства есть много слов (к сожалению, все они непечатные).
В чем ей не откажешь, так это в логике. Ее логика блестит железом. Эта женщина знает свое преимущество. Ее невозможно разлюбить. Такое чувство случается, как правило, к тем, которые сами любить не умеют.
Это женщина, для которой сочувствие – обременительное хобби, а любовь – непомерная по сложности работа. Эту работу она привыкла прогуливать. Вот что она не прогуливает, так это многочисленные свидания с многочисленными кавалерами, от которых, сам понимаешь, отбоя нет – больно она хороша.
Всем она хороша. Ей, в сущности, недостает немногого: души. Любовь к такой – незавидная добыча даже для непритязательного охотника.
Мужчина взглянет на нее и запричитает: «Ах-ах-ах-ах, люблю». Охранительные рефлексы рядом с такой ни к черту – взял и объяснился в любви. Мужчина, не дергайся. Будто у тебя есть выбор…
Она перманентно пребывает в состоянии кошачьего горя. Надежды на ее исправление нет никакой. Другой она никогда не станет. Ее душу украсила плотоядная ухмылка меланхолии и мстительности.
Однажды в каком-нибудь баре она вплетет свой вибрирующий голос в шум нескончаемой драки и признается: «Если бы знать, что все мужики такие мерзавцы, то лучше снова превратиться в девственницу». Это дурно сыгранная сцена из мелодрамы «Я такая хорошая, почему меня все обманывают?!»
Придет час, и мужчина признается себе: «Игра окончена, я трещу по швам. Я ненавижу ее, даже когда она спит. Что же делать?!» Выбор у тебя, признаться, есть. В этой ситуации ничего не остается делать, как пойти в булочную и огрызнуться на вопрос: чего, тетеря бестолковая, очередь задерживаешь? Драку затеять, в кутузку загреметь – только подальше от избранницы.
Пусть у тебя из груди вырвется самый раздирающий из твоих самых отчаянных криков. Признай, любовное десантирование оказалось неудачным.
Не ерепенься, капитулируй и живи без надежды исправить Женщину Без Надежды.
***Бедный мужчина, однажды ты вспомнишь слова Беды Достопочтенного: «Наш Творец и Спаситель возрадовался на святую ее душу и послал ей испытание долгой болезнью, дабы сила ее укрепилась в слабости» – и подумаешь, был ли в словах Беды Достопочтенного горький сарказм!
Ты захотел украсить себя роскошными кружевами черной тоски – вперед, в любовь к следующему типу. Женщина Без Надежды – святая в сравнении с Гламурной Пролетаркой (вариации: Балаганная Стриптизерка, Женщина Поначалу С Доброй, А Потом С Ядовитой Душой).
В девичестве – очаровательное, чувствительное, мечтательное создание. Хорошенькая мордашка. Угловатость, настороженность. Много надежд, не меньше огорчений. Беспредельная мечта, нескончаемое безделье.
Все начиналось просто и неприхотливо. Сценарий Р. Фалле: она обладала «симпатичной внешностью девушки из рабочего квартала, этой уязвимой грацией молодой продавщицы. Шестнадцать лет. „О, отдай твои шестнадцать лет!“ – умоляла песня. Она пока никому их не отдала. Но ужасно то, что эти шестнадцатилетние девушки отдают однажды прекрасным (и не всегда даже прекрасным) вечером кому попало свои шестнадцать лет, лишь бы только при этом присутствовала весна и страсть…» Иными словами, триумф нежности и доверчивости, торжество вульгарной фантазии и дурного вкуса. Страсть к праздникам и красивой жизни.
Родители внушили ей, что она слишком хорошенькая, чтобы посвящать себя пролетарскому быту с каким-нибудь трудягой, нужно вырваться из прозябания нищенского счастья. Она истово мечтала об интересных людях и шикарных местах. Не вылезает из кино, поглощая гротескную целлулоидную любовь. Фильм за фильмом. Девчонка просто погибает от мечтательной скуки.
Мечты развращают. Тем более мечты о сказочной роскоши. Особенно несбыточные. Так вот, девушка с мечтательными аппетитами зафрахтовать тихоокеанский лайнер типа «Титаника», чтобы вдвоем с любимым полюбоваться айсбергами, вынуждена жить с родителями, заботиться о слепом кролике и строптивой кошке – глупых подарках одного из ухажеров. Как тут не осерчать на жизнь. Тем более ее успели убедить, что от таких девушек, как она, требуется только одно – быть красивыми. Природа снабдила их неважными рекомендациями. Она хорошенькая, но у нее маловато заинтересованности в жизни и полное отсутствие щедрости.