— Бесси! — позвал он.
Я схватила малого за руку и затащила в тень.
Здесь я умолкаю. Не только из соображений приличия, но еще и потому, что мне ужасно стыдно за все содеянное в жизни.
Боже мой, ну не странно ли, что спустя столько лет воспоминание о подобном событии по-прежнему может глубоко удручать душу? Но я не стану оправдываться и извиняться за свой поступок, скажу лишь, что после него я кажется потеряла всякое уважение к себе. В любом случае что толку сожалеть о нем теперь? Я должна поспешить со своим рассказом. Джентльменам, по чьей просьбе я пишу, едва ли нужны все эти отступления, ведь на самом деле их интересует только миссус.
Позвольте же мне продолжить повествование с момента, когда немного погодя я вернулась в «Замок Хайверс». Господин Джеймс велел мне не возвращаться допоздна, но деваться мне было некуда и потому я незаметно прокралась в свою комнату, намереваясь укрываться там до времени, когда смогу показаться на глаза хозяину, не боясь его рассердить. В ходе ожидания я решила привести себя в порядок и, пока умывалась да причесывалась, услышала внизу звуки какой-то беготни: стук открываемых и закрываемых дверей, частые шаги на лестнице и все такое прочее. Наверно, подумала я, господин Джеймс и доктор все еще возятся с миссус.
Мне не терпелось поскорее увидеть бедняжку, и вот, когда прошло почти достаточно времени, я спустилась на второй этаж и направилась к ней в комнату, чтобы спросить господина Джеймса, какие у него будут распоряжения. Я постучала — и просто опешила, когда дверь мне отперла не кто иная, как Кислое Сусало. Она встала на пороге как тюремщик, руки в боки, с гнусной ухмылкой от уха до уха.
— В чем дело?! — осведомилась я.
— Тебе сюда нельзя. Господин Джеймс не приветствует. Он велел не пущать тебя. — И она снова мерзко ухмыльнулась.
Черт подери! Не приветствует, ты подумай. Мне очень хотелось поприветствовать кулаком ее физиономию. Чтобы эту старую швабру приставили к миссус заместо меня! И означает ли это, что я уволена?
Я попыталась заглянуть в комнату через плечо Мюриэл.
— Как там миссус?
Она пожала плечами.
— Спит как убитая.
— А где хозяин?
— Откудова мне знать, — пренебрежительно бросила она.
Чтоб не наброситься на нее с кулаками, я повернулась и кинулась вниз по лестнице. Из кабинета доносились голоса, поэтому я пошла на кухню и поставила на поднос купленные у Дженет бутылки и два стакана. Глаза б мои не видели этих бутылок, при виде их мне невольно вспомнилось, что я сотворила с Гектором в темном закутке, и меня чуть не вырвало. Но я запретила себе думать об этом и вернулась в холл. Через полуоткрытую дверь кабинета я увидела господина Джеймса, который сутуло сидел в кресле, подперев ладонью лоб, и доктора, который стоял у камина и быстро писал что-то в своем блокноте. «Наблюдения» и все дневники служанок лежали кучей на столе за ними. Едва я переступила через порог, доктор выхватил у меня поднос и принялся разливать пиво. Господин Джеймс взял у него стакан машинально, даже не подняв глаз.
Я сделала реверанс.
— Позвольте спросить, сэр, теперь с миссус будет все хорошо?
Господин Джеймс даже не посмотрел на меня. Вместо него ответил доктор. Он повернул ко мне лицо и прикрыл глаза трепещущими веками.
— Она пока что успокоилась, Бесси. Я дал ей снотворное. А прежде мы допросили ее и убедились, что она действительно страдает галлюцинациями, как ты и говорила. В высшей степени любопытный случай, никогда еще с таким не сталкивался. — Он открыл глаза и полистал блокнот. — Она считает, что за ней следит некая женщина, что мы с твоим хозяином замешаны в деле и что эта девушка, Нора…
Внезапно господин Джеймс громко кашлянул. Макгрегор-Робертсон умолк.
— Миссус и впрямь думала, что Нора жива, — быстро сказала я. — Раньше. Но потом, когда вы сказали, что Нора умерла, миссус стала говорить про какого-то ребенка. Она никогда прежде не упоминала ни о каком ребенке. Но мне кажется, здесь что-то неладно. Миссус конечно не в себе, но мне кажется, здесь она говорит правду. С Норой действительно что-то стряслось.
Господин Джеймс поерзал в кресле и перевел взгляд с меня на камин.
Доктор резко захлопнул блокнот.
— Бог мой! В данный момент я бы не придавал значения никаким рассказам твоей госпожи. Среди всего прочего она вполне может говорить и про ребенка. Галлюцинациям, возникающим у нее в сознании, несть числа!
— Бесси, — промолвил господин Джеймс суровым, но усталым голосом. Я повернулась к нему, и он предостерегающе нахмурился. — Не забывай, что твое положение здесь крайне ненадежно. Я еще не решил, как с тобой поступить, но поверь: ты на волосок от того, чтобы потерять место. — Он вздохнул. — На самом деле, если бы не трудности с наймом новой служанки, я бы уже давно указал тебе на дверь.