— Она говорила еще что-нибудь про ребенка? — спросила я как-то у него.
Он живо помотал головой.
— Конечно нет! Поверь мне на слово, она находилась в совершенном бреду, когда вела эти речи.
Я невольно задавалась вопросом, что же они с господином Джеймсом стараются скрыть. Слова Дженет вроде бы опровергали мое первое предположение, что Нора родила ребенка или носила ребенка, но подозрения у меня оставались. Далеко не все женщины полнеют на первых порах, взять хотя бы мою мать. Я была ее единственным дитем, произведенным на свет, но у нее случались и другие досадные неприятности подобного рода, которые ни разу не продолжались долее двух-трех месяцев и когда она от них избавлялась, на выходе они представляли собой если не комья сажи (как она любила шутить), то что-то к ним близкое. Во всяком случае Бриджет никогда не толстела, а наоборот худела из-за постоянной тошноты и рвоты. Значит Нора могла ходить беременной и при этом похудеть, если она была на раннем сроке.
Миссус наверняка смогла бы пролить свет надело, удайся мне остаться с ней наедине на минутку. Однако Кислое Сусало состояла при ней не столько сиделкой, сколько тюремным стражником, мимо нее и мышь не прошмыгнула бы. В надежде хоть одним глазком увидеть миссус или сказать ей ободрительное слово, я часто под разными предлогами стучалась к ней — но увы! На пороге неизменно вырастала Мюриэл, преграждая путь. Рассчитывать, что она передаст мои слова госпоже, особо не приходилось, и она была толстозадая и необступная, как одна из ее чертовых коров. Кислое Сусало спала в комнате миссус и выходила только в нужник, да и тогда запирала дверь и уносила ключ с собой. Пару раз, пока Мюриэл кряхтя восседала на троне, я думала кинуться наверх и поговорить с миссус через замочную скважину. Но я сомневалась, что сумею добиться от нее чего-нибудь внятного из-за двери, а если бы меня там застали, все наверняка кончилось бы приказом собирать манатки и проваливать вон. В общем я решила не рисковать и дождаться удобного момента.
Оказалось, пособлять с дойкой мне не придется. Джесси заявила, что не нуждается в помощи. У нее гостила тетка, бывшая доярка, которая охотно согласилась взять на себя обязанности Мюриэл, за бесплатно. Видимо Джесси предпочитала работать с людьми, знающими толк в деле. И кто мог винить ее? Я доложила о нашем с ней разговоре господину Джеймсу, чтобы он не подумал, будто я отлыниваю. Но насколько я поняла, хозяина совершенно не волновало, кто выполняет работу, покуда с него не требовали дополнительной платы.
День за днем найденные у миссус конторские журналы, в том числе и Норин дневник, лежали на столе в кабинете, под рукой у господина Джеймса и доктора. Бог мой, да если б кто-нибудь из них раскрыл «Наблюдения» и увидал, что там понаписано про мое прошлое, мистера Леви и все прочее, я бы вылетела отсюда в два счета, какой там на хрен испытательный срок. Но после первого дня, когда они полистали несколько журналов, джентльмены не проявляли интереса к исследованиям миссус. Господин Джеймс похоже отчасти винил «Наблюдения» в нынешнем нервическом состоянии жены. Он пренебрежительно называл ее научные заметки пописульками и однажды при мне сказал доктору, что для нее было бы лучше никогда впредь не возвращаться к своей дурацкой писанине.
Однажды утром, когда я зашла в кабинет наполнить угольное ведерко, я никого там не застала и заметила, что «Наблюдения» и все конторские журналы исчезли со стола. А по возвращении в кухню я случайно глянула в окно и увидала клубы дыма, поднимавшиеся над огородом.
Книга миссус и дневники служанок пропали. А в огороде что-то горит. Невольно напрашивалось предположение, что эти два факта связаны между собой. Я бросила свои дела и стремглав выбежала из дома. И точно, за полуразвалившейся теплицей весело плясал костер. Кто-то сложил в кучу и поджег сухие ветки с поваленной яблони, а сверху бросил все конторские журналы. Несколько из них уже превратились в золу, но вот чудо-то, похоже «Наблюдения» полетели в огонь последними. Языки пламени только-только начинали лизать книгу. Я схватила с земли какую-то палку и с ее помощью вытащила «Наблюдения» из костра. Передняя и задняя обложки обуглились, но почти все страницы остались целы.
Я поворошила палкой в костре, надеясь найти Норин дневник, но он похоже сгорел. Я страшно огорчилась, поскольку хотела бы еще раз перечитать последние записи. После разговоров миссус про ребенка они наверняка предстали бы в новом свете. Если мне не изменяла память, Нору очень занимал вопрос новорожденных животных. А еще она упоминала, что в последнее время стала какая-то задумчивая. В прежние дни я знавала нескольких девушек, «ходивших с икрой» (так мы выражались про девиц в интересном положении) и иные из них в тягости становились очень задумчивыми. Моя мать говорила, так на некоторых действует беременность.