Таким образом, закладничество или феодализм, знаменует время усаживания народов в известных странах, прекращение воинственных движений, которыми знаменуется предшествующее время, время движения дружин, переселения народов.
Воины, получившие земли, припадают к ним, не хотят с ними разлучаться, вступают в частный союз, в зависимость, лишь бы не отлучаться от своих земель, по крайней мере надолго. Здесь обнаружилась необходимая реакция предшествовавшему направлению наступательному; здесь обнаружилось стремление стать крепко, удержаться, сохранить приобретенное. Страна покрылась замками, и все землевладельцы уцепились, так сказать, друг за друга для защиты.
Карл Великий был последний завоеватель.
Германское движение кончилось его походами, и кончилось обратным путем:
вождь франков, сначала называвшийся римским патрицием, потом императором, двигался с запада на восток и подчинил себе Германию из Галлии. Морские движения норманнов, начавшиеся с этого времени, уже показывают, что на сухом пути движение германского племени закончилось, что на сухом пути ему нет больше места, что здесь великое переселение народов завершилось, сделав свое дело; излишку северного народонаселения, беспокойным силам, богатырству оставалась одна морская дорога, завоевание островов и кое-каких оконечностей западной части континента.
Великое переселение народов завершилось, сделав свое дело, давши Западной Европе новые, свежие силы в новом, свежем слое народонаселения, принадлежавшего также к любимому историей племени арийскому, способному перенять древнюю греко-римскую цивилизацию и при ее помощи создать новую. При ее помощи!
Давно уже историческая наука трудится над определением степени этой помощи и встречает, как обыкновенно случается, препятствия в своем деле от ложного понимания патриотизма, вследствие которого, с одной стороны, преувеличивается доля участия новых народов в построении нового общества, с другой - преувеличивается дело участия римского, то есть олатыненного, народонаселения; выставляют в новых народах их варварство, страсть к разрушению, бедствия, которые они причинили цивилизации.
Но дело в том, что если бы цивилизация римского мира была сильна, если бы она давала обладающему ею народу нравственные и материальные средства, то отношения были бы иные: не варвары покорили бы римские области, а Рим покорил бы себе германцев, как покорил галлов, и заставил бы их совершенно подчиниться своей национальности, олатынил бы их. Таковы бывают всегда следствия столкновения сильных, цивилизованных народов с варварами; если же встречаем обратное явление, то есть что варвары покоряют цивилизованный народ, то это значит, что последний одряхлел, вследствие чего пала и его цивилизация.
Такой упадок цивилизации и представляет нам описываемое время, время разложения Римской империи; одряхлевший римский элемент и его цивилизация были слишком слабы и потому не могли подчинить себе варваров, олатынить их, и этим самым варварам была дана возможность начать жить своею жизнью, хотя и при новых условиях. Их национальность не была задавлена чужою, римскою цивилизацией, но отчасти только подчинилась ее влиянию, и подчинение это имело свои степени, что обнаружилось на языке, этом показателе народности:
и в прежних римских областях варвары не приняли вполне латинского языка, но изменили его, образовали особые языки из смешения латинского с германским, а за Репном, вне прежних областей римских, германский язык сохранился свободным от латинского влияния.
При столкновении с Римом новые народы встретили одну действительную силу и безусловно покорились ей: эта сила была сила новой религии, христианства; остаток нравственных сил древнего общества весь ушел сюда; новые народы также выставили на служение новой религии лучшие свои силы, и началась новая сильная жизнь преимущественно под влиянием нового начала; под покровом этого сильного начала нашла себе убежище и слабая цивилизация древнего мира.
Древнее государственное устройство и древний экономический быт оказались несостоятельными, не могли служить непосредственному образованию прочных государственных тел. Самыми сильными внутренними и внешними средствами исторические деятели не могли тут ничего сделать, и государство Карла Великого, знаменитого восстановителя Римской империи, представляло внутри хаос, разложение общества, безнаказанность силы за насилие: "Власть лежала тяжелым гнетом на слабых; разбойники безнаказанно совершали свои грабительства; мстители беззаконий являлись сообщниками преступлений" (Алкуин).
Если так было при Карле Великом, то легко понять, что стало после него, когда личное ничтожество и междоусобные войны еще более ослабили власть его преемников. Частный союз, частные сделки между слабыми и сильными явились единственным средством спасения. Государство должно было отказаться от борьбы против частного союза, должно было отказаться от своих претензий, и Мерзенский эдикт 847 года провозглашает: - "Всякий свободный человек может избирать себе господина".
в) Франция и Германия до теснейшего соединения последней с Италией
Мы остановились на Мерзенском постановлении 847 года, которое провозгласило, что "всякий свободный человек может избирать себе господина". Этим постановлением правительство торжественно заявило свою несостоятельность и тщету борьбы своей против частного союза, который один мог поддержать новорожденное общество. Общество начинается кровным или родовым союзом, который при известных обстоятельствах может развиваться и долго быть крепким, может существовать в виде крепкого частного союза и тогда, когда из отдельных родов образовался народ, выработавший себе общее правительство, государство.
Сильные препятствия для своего развития родовой союз встречает, во-первых, когда происходит переход от кочевого быта к оседлому; пребывание на одном месте, землевладение необходимо ведет к вопросу о разграничении, о "твоем"
и "моем", а как скоро земельная собственность перестала быть в общем владении у членов рода, то этим наносился сильный удар родовому единству и союзу, но и при оседлости, если земли много, она не ценна, не возбуждает желания иметь ее в собственность, родовой быт с нераздельностью земли может существовать чрезвычайно долго.
Разумеется, он существует преимущественно в земледельческом народонаселении; город, условливающий необходимо сильнейшее движение, разделение занятий, которое вызывает членов рода к самостоятельной жизни, наплыв на небольшом пространстве разнообразного народонаселения, город в смысле обильного народом торгового и промышленного центра наносит самые сильные удары родовому быту, родовому единству, с одной, и родовой особности - с другой стороны.
Понятно, что родовой быт исчезает скорее в странах, обильных народонаселением и обильных большими городами, имеющими вышесказанное значение, и что он держится долее в странах, носящих преимущественно земледельческий характер, в странах медленно развивающихся, обширных и малонаселенных.
Но подле этой первоначальной формы, подле естественного, кровного союза с самых ранних пор замечаем уже другие формы союза, союза искусственного в противоположность кровному. Это союз закладничества, заключаемый под разными видами и разными условиями, от захребетничества и соседства до холопства, но во всех видах имеющий одну отличительную черту:
слабый ищет покровительства сильного, причем лишается известной доли своих личных и имущественных прав, иногда всех личных прав, ибо холоп, несмотря на свое добровольное вступление в это состояние, мало разнился от раба.
Наконец, третья форма частного союза, вторая искусственная его форма есть форма дружинная, когда люди соединяются добровольно вместе для какого-нибудь предприятия. В первобытные, так называемые варварские времена такой союз заключали обыкновенно с целью войны, добычи, нападения.