Он оглядел свою привычную комнату, которая навевала на него тоску своим гнилым советским прошлым — ковёр на стене и жёлтые обои в полосочку. В прошлом году Серёжа разбавил эту тоску красно-чёрно-белыми плакатами НБП и портретом Лимонова. Стало чуть лучше, но всё такой же маленький домашний ад. Серёжа жил в спальном районе Москвы в тесной хрущёвке. С пятого этажа открывался роскошный вид на вечную стройку и свалку бытовых отходов.
Отец Серёжи, как истинный пролетарий, был умеренным алкоголиком. По вечерам, приходя с работы, он надевал свои протёртые на заднице треники с надписью «Спорт», заляпанную кетчупом майку и садился перед телевизором смотреть новости или футбол. Он пил пиво из большой кружки, украденной некогда из общепита, закусывая вонючей воблой. Отец громко матерился, когда сборная России снова терпела поражение, хотя за многие годы с этим можно было смириться. Мать Серёжи приходила с работы позднее и принималась пилить отца. Толстая, вдвое больше своего супруга, она была в семье главной. Повод для этого имелся весьма весомый, ведь зарабатывала она на целых двести рублей больше отца. По вечерам она варила свои неизменные борщи с сантиметровым слоем жира и жаловалась на вечную усталость. Имелась в квартире ещё и старая бабка, мать отца Сергея. Слово её в доме не значило ничего вот уже двадцать лет, так что всю злость она отводила на своём внуке, била его палкой по спине и называла фашистом. Впрочем, иногда, в минуты старческого забытья, жалела и отстёгивала ему пятнадцать-двадцать рублей на школьные завтраки. Затем забывала об этом и кричала, что кто-то снова ворует у неё деньги.
Серёжа наскоро оделся и поспешил завтракать. На кухне его ждала подгоревшая яичница и чай с сахаром. Мать не утруждала себя приготовлением полноценного завтрака, ссылаясь на вечное «некогда».
— Ешь быстрее, а то в школу опоздаешь! — бросила мать, второпях малюя губы перед зеркалом.
Серёжа без особого аппетита проглотил яичницу и поспешил скрыться, для вида прихватив с собой школьный рюкзак. Впрочем, лежали там вовсе не учебники, а балаклава, боевой нож, парочка «коктейлей Молотова» и флаг НБП.
Он поспешил к месту встречи со своим лучшим другом Димкой. Тот был на год старше Серёжи, чуть повыше и пошире в плечах, хотя оба парня были неплохо сложены и смотрелись немного старше своих лет. Дима, в отличие от Серёжи, ушёл из школы после девятого класса, чтобы поступить в ПТУ, или, как сейчас модно стало говорить, колледж. Серёжа и сам бы ушёл, но родители были против, а без их воли, гласил опыт Серёжи, подросток в нашей стране не может распоряжаться даже своим собственным будущим.
Они говорят: «Ты должен поступить в институт, чтобы получить высшее образование, чтобы потом получить хорошую работу». Они говорят: «Ты должен жениться на хорошей девушке и родить детей». Ты будешь должен отдавать ей всю зарплату, чтобы содержать троих и более спиногрызов, сам превращаясь постепенно в запаханное ничтожество. И вся твоя жизнь заранее запрограммирована и расписана. Ты — просто инвестиция в будущее для твоих родителей, всё ради абстрактного стакана воды в старости. Семья, полагал подросток, есть нечто губительное для человеческой личности, просто ненужный пережиток прошлого.
Друзья пошли в метро, чтобы потом поехать в центр для встречи с остальными участниками их маленькой группировки. Возле станции готовился к открытию один из ресторанов говноедской сети «Макдональдс». Дима достал из сумки бутылку и поджёг фитиль из тряпок.
— Что ты делаешь? — спросил Серёжа, хлопая глазами.
— Устраиваю маленькую репетицию, — усмехнулся друг.
Серёжа хотел уже что-то возразить, но Дима метко метнул «коктейль Молотова» в стеклянную дверь. Бутылка разбилась, но дверь устояла. В ту же секунду всё вспыхнуло ядовито-оранжевым пламенем. Друзья, не сговариваясь, бросились бежать в сторону метро.
— Не ссы, — сказал Дима, когда они уже были в вагоне.
Сердце бешено колотилось в груди.
— Там ментов не было, и камера бы нас не засекла из-за куста, — продолжил он.
В крови Серёжи разливался приятной волной адреналин. На сегодняшний день у них было запланировано ещё много опасных и захватывающих подвигов. Но не будем забегать вперёд, всему своё время.
Глава 2. Василий
Василий Иванько был членом партии НБП с тысяча девятьсот девяносто седьмого года, хотя идеи Лимонова исповедовать начал гораздо раньше, чуть ли не с самого развала Союза, когда всё вдруг стало можно, а потом вдруг снова нельзя. Василий не любил путинскую власть и всех тех, кто, считал он, низвергают Россию в пропасть. Давно понятно, что просто так из этой трясины не выбраться, стране нужна революция. Для начала эту революцию надо совершить в головах людей, тогда уже всё пойдёт по плану. Себя и своих соратников Василий как раз и считал новыми людьми. Именно им и предстояло в этот знаменательный день, день рождения Владимира Ильича Ленина, кинуть первые дрова в топку революции.