— Это очень хорошо! — похвалил жид Батю. — Так и передам ребе Абраму.
На том и порешили. Вот так и вышло, что бригада «Адольф», усиленная Протезой и пятью национал-большевиками, попёрлась в гости к Абраму. Группировка нацболов, называвшаяся «Филе Лимона» и возглавлявшаяся Василием, была представлена следующими членами: Молот, Псих, Серёжа и Дима.
В квартале от дома раввина ребята случайно увидели на столбе объявление: «Открыт набор в школу специальной прикладной армейской системы (СПАС), инструктор — Николай Королёв. В программе — обучение рукопашному и ножевому бою».
— Может, вступим в СПАС? — предложил Кондрат слегка неуверенно.
— Помяни моё слово, там ребята суровые — мы им не чета! Мы ещё дождёмся от них бомбо-черкизовский спас… — отговорил его Гунн.
— Батя, что ж так идти-то до хуя? Машину нам надо, вот как! — бросил уже подуставший Банкир.
— И правда, Артур, почему бы тебе не купить машину? — осторожно, боясь давать повод для ссоры в самом начале отношений, вопросила Протеза.
— Почему? Потому что я не желаю менять счастье на машину. В детстве всё было интересно. Я помню какие-то удивительные детали, например, как сдавал цветок подсолнуха в камеру хранения в пионерском лагере, а потом обращался туда за семечками. Это, блядь, было пиздец какое впечатление от жизни и полный рот счастья! Я открыл, как сохранить этот эффект. Акции, акции и ещё раз акции — вот в чём жизнь! А работа — для зомби.
Все помолчали, переваривая слова нациста. Потом Батя продолжил:
— Сейчас у людей есть деньги, а общей объединяющей идеи нет... посмотрите на величественные постройки сталинского времени! Грузин Джугашвили был своего рода фюрером русского народа. Иосиф Грозный...
— Ты хочешь стать фюрером? — недоверчиво молвил юный Серёжа.
— Да, — просто и честно ответил скинхед из Москвы, но потом, из любви к красивому слову, всё-таки не удержался и добавил:
— Мир — в нас и для нас. Чтобы что-то стало доступно другим, оно должно прорасти из семени идеи.
Услышав про семя, нацбол Дима поинтересовался:
— Батя, ты часто дрочишь?
— Постоянно!
— И прямо сейчас?
— Прямо сейчас — особенно!
Между тем они как раз пришли к нужному им дому.
Нацболов вместе с Гунном оставили стоять на стрёме у подъезда, а Артур с Протезой, Кондратом и Бульдозером поднялись на лифте на третий этаж. Когда бойцы встали на лестнице вне поля зрения смотрящего из глазка, Натаха позвонила в одиннадцатую квартиру и, прислонив ухо к двери, застыла, прислушиваясь.
Некоторое ничего не происходило, потом стали слышны осторожные шаги, и вскоре глухой голос лаконично осведомился:
— Кто?
— Откройте, ребе! Я таки принесла вам бензилбензоат и «Найс» от самого главного раввина.
Услышав приятный женский голос, Абрам даже слегка приоткрыл дверь, но пока не убирал цепочку.
— Да, мне говорили, что придут. Давай сюда, спасибо!
Протеза была готова к такому повороту событий и протянула заклеенный скотчем свёрток, наклонившись так, чтобы её батоны попали в поле зрения раввина.
— Я пришла вас проведать, а вы даже дверь не откроете? Как-то это не совсем кошерно! — Протеза сгладила укоризну в голосе улыбкой ярко накрашенных губищ, слегка ещё припухлых после длительного общения с полновесным фашистским хуем.
Красивая грудь победила осторожность похотливого как все жиды старца, и цепочка слетела от движения крючковатого пальца. В последний момент, впрочем, сработала жидоинтуиция, и раввин на всякий случай принялся распутывать от скотча пакет, но было уже слишком поздно. Нога Протезы влетела в пах ребе; пока иудей сгибался, в квартиру уже влетали скины, оттесняя Наташу и закрывая за собой дверь.
— Ну вот и всё, Абрам, отмолился! Русь, великая и ужасная, пришла в твой дом! — резюмировал Батяня, нанося добивающий удар гриндером в лицо. Враг уснул. Его положили на кровать и связали, разрезав простыню, а также засунули ему в рот в качестве кляпа грязный и рваный вонючий еврейский носок.
Жида некоторое время били. Бульдозер присунул бейсбольной битой по коленным чашечкам, рёбрам и гениталиям раввина. Соратника оттеснил Кондрат и, вытянув телескопическую дубинку, сломал жиду ключицы. Неопытная Протеза сначала попыталась выломать жиду пальцы рук, но когда из этого ничего не вышло, тупо шмальнула в носатую рожу из перцового быдлончика, за что получила ощутимый подзатыльник от Бати. Чтобы самим не мучиться в облаке перца, Батя перерезал мерзкий еврейский кадык и с помощью шести порезов оставил мимолётную свастику на груди раввина, после чего ребята по-быстрому похватали лежавшие на виду золотые вещи и покинули иудейское логово, залитое кровью и перцем.