***
Нет ли во всём вышесказанном некоторого подвоха? Ведь так любого современного физика или другого учёного можно назвать философом и диалектиком. Мол, он свою диалектику в физических, натуральных образах излагает. Ведь процессы в природе и так идут «в соответствии» с законами диалектики.
Но идея монизма Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена — это действительно осознанная логическая часть их учения. Есть безусловные основания считать их не только «физиками», но и логиками.
Это становится очевидным, если рассматривать учения милетцев в контексте истории греческой философии. Так, например, следующий за тремя милетцами значимый греческий философ Гераклит, уроженец Эфеса, города по соседству,— величайший диалектик, без всякого сомнения. С этим уж точно мало кто будет спорить. Но и он ещё вынужден обходиться без философской терминологии. При этом также очевидно, что Гераклит продолжает линию милетцев, в том числе — монистический подход. Сохраняя их базовые принципы, великий эфесец делает огромный шаг вперёд в развитии диалектической логики, но всё же излагает её «натурально», без философских категорий (за исключением понятия Логоса, которое именно у Гераклита, собственно, и становится такой категорией).
Понятийный, логический характер материальных элементов у ранних греческих «физиков» прекрасно понимал Гегель. Процитировав критику Аристотеля в адрес ионийцев за то, что последние учитывают лишь материальное, Гегель пишет:
«Так как первоначало указанных философов лишь материально, то они не дают бестелесного, не дают предмета как понятия. Правда, что сама материя, как рефлексия в сознании, имматериальна; но философы, о которых идёт теперь речь, не знают, что то, что они высказывают, есть сущность, принадлежащая области сознания. Первым их недостатком является, следовательно, то, что всеобщее высказывается ими в частной форме»[10].
«Простое положение Фалеса представляет собою философское учение потому, что в нём берётся не чувственная вода в её особенности, противопоставляемой другим вещам природы, а вода как мысль, в которой все вещи природы растворены и заключены,.. первоначально имеет у древних философов определённую, ближайшим образом физическую форму. Для нас это имеет не философский, а лишь физический характер; у древних философов, однако, материальное имеет философское значение»[11].
Тут, правда, необходимо отметить, что Гегель толкует эти моменты сугубо в идеалистическом духе, делая идеалиста даже из Фалеса. Вода у последнего, конечно, не только мысль, понятие, но и собственно вода, материальный элемент. Неповторимая ни в какой позднейшей философии черта ионийцев как раз заключается в том, что они это могли это органически совмещать.
Пифагорейцы
Пифагорейцы, их взгляды, история их школы полны исторических загадок. Почти невозможно реконструировать изначальные взгляды самого Пифагора. Этому есть несколько причин. Пифагорейское учение — во всяком случае, часть его — было эзотерическое, т. е. доступное только посвящённым. Кроме того, в этой школе было принято все мысли, все научные открытия приписывать непосредственно Пифагору, поэтому непонятно, какие элементы учения возникли позже, а какие существовали во времена самого Пифагора. Тем не менее, если не брать в расчёт хронологический аспект, мы очень много знаем об учении пифагорейцев как школы. Всё же это была не просто философская школа, а ещё псевдорелигиозная секта и влиятельная политическая партия, которая даже на определённый период времени стала фактически правящей в италийском городе Кротоне. История пифагорейцев — тема огромная, их учение включает множество аспектов, начиная от диких религиозных суеверий и заканчивая передовой для своего времени рациональной наукой, а также этикой, эстетикой, онтологией, космологией и т.д. Несмотря на то, что элементы их учения часто трудно отделить одно от другого, постараемся сосредоточиться на том, какую роль сыграло пифагорейство в истории диалектики.
10
Г. В. Ф. Гегель. Лекции по истории философии. Книга первая. Изд. «Наука», 2006 г., стр. 218.