Сходил вымыть руки, вернулся и разлил вино по бокалам. И на правах мужчины первым сказал тост.
— Давайте, девоньки, за Андрея. Чтобы увлекала его эта милицейская тема, и в будущем он тоже стал милиционером. И давайте уже на «ты». Вы же не против?
Девушки закивали, соглашаясь.
— Вот и славно…
— Ой, Саша, а ты кто Андрею будешь? — спросила Пичугина. — Сказал, прям как отец родной.
— Я ему кто? Хм… — действительно, что-то я увлёкся. Не Саша, а опять целый Сан Саныч говорил тут. — Известно кто. Наставник от органов милиции, — я понизил голос, будто раскрывал секретные сведения, — у нас за каждым подростком, который находится в зоне, так называемой, риска, закреплен сотрудник. Вот я и закреплен за Андреем. Инспектора по делам несовершеннолетних на всех не хватит.
— Вы, то есть ты, мне этого не говорил, — вскинула изящную бровь Алёна.
— Разве? — сделал я невинное лицо. — Ну, значит, забыл, извини…
— Это что получается? Андрей на учете стоит? В детской комнате милиции? — обеспокоенно спросила тогда девушка.
— Нигде он не стоит, и не будет стоять, вот для этого я и закреплен, чтобы не свернул куда попало.
— Спасибо… — тихо проговорила пионервожатая.
— Это наша работа, — чуть улыбнулся я и разлил по бокалам остатки вина.
Первый раз выпивал я в этом времени и в этом теле, и бутылки на троих вполне себе хватило. Настроение приподнятое, а девочки слегка разрумянились. Какие они разные, но, безусловно, обе умные и привлекательные. Каждая по-своему.
— Саша! — воскликнула раскрепостившаяся журналистка. — А ты почему мне до сих пор не позвонил? Визитку мою потерял?
Алёна заметно напряглась, ее чайная ложечка перестала ковырять тортик.
— Нет, на работе храню.
— Неужели у тебя в отделе ничего интересного не происходит? Мы же договорились, если что — сигнализируй, звони. Мне материал для статей нужен. И сам лишний раз в прессе мелькнешь.
— Да пока ничего такого не произошло, — отмахнулся я, естественно, умолчав о намечающейся серии карманных краж.
Общественность нервировать ни к чему, да и цензура не пропустит такие казусы в печать, не дай бог кому заметить серийность преступлений. Все у нас в стране хорошо и замечательно. И с преступностью лады.
— Жаль, — вздохнула журналистка.
— Но, как что-то интересное случится, я обязательно позвоню, — заверил я. — Нам с прессой друг другу помогать надо.
Я изо всех сил старался не сердить Алёну, но Ася будто специально мне в этом противодействовала.
— Вот все бы такие милиционеры были, как Саша, — игриво прочирикала она, — приятно с такими работать.
А потом повернулась к Алёне и, видимо, намереваясь еще меня похвалить, сказанула:
— Представляешь, он мне даже ручку поцеловал.
Поделилась запомнившимся впечатлением, а Алёна поджала губы, тянула улыбку, но у нее слабо получалось.
— Настоящий джентльмен, — наконец, выдавила она.
И тут я придумал, как позвать Алёну на так называемое свидание. Только это получится свидание втроем… Не совсем то, что хотелось бы, но зато надежнее. Если я Алёну позову, например, в кино, она может заартачиться. А если позвать их двоих, то тут с виду — совсем другой расклад. Дружеская встреча… Угу, так и сделаем…
— Девочки, — обвел я взглядом собеседниц. — А вы кино любите? Про любовь?
— А кто же его не любит? — замотала косичками Ася.
— Отлично! В кинотеатре опять «Табор уходит в небо» показывают.
— Светлана Тома в главной роли! — воздела глаза Ася. — Обожаю эту актрису… С удвольствием бы пересмотрела фильм. Там Брондуков такой забавный.
— Ну и отлично, идем?
— Ты что, приглашаешь нас в кино? Когда?
— Завтра. Но сеанс дневной. Вечером там другой фильм. Неинтересный.
— Я не могу, — нахмурилась Алёна. — Мне на работу.
— А я могу! — хлопнула в ладоши Ася. — Шеф отправил меня завтра на мясокомбинат, материал для статьи собирать, а у меня сосед там работает. Я уже почти статью накатала с его слов. Так что могу смыться с работы.
— Алёна, — проговорил я потвёрже, с некоторым напором. — Какая у старшей пионервожатой может быть летом работа в школе? Ребятишки на каникулах…
— А план заседаний дружины составить, а тематические подборки сделать по воспитательной работе? Торжественный прием в пионеры еще на носу, фестиваль Озеленителей. Один пионерский костер зажечь чего стоит. Это все надо распланировать, назначить ответственных, участников. Прорепетировать, прогнать, проконтролировать. Горнисты у меня чудят, учить их надо. Хорошо, хоть барабанщики толковые. И это все надо успеть сделать летом.
Что ни говори, а должность Алёна занимала крайне нужную. Это потом будет казаться, что пионерские организации — это пустой звук и бутафория, особенно тем, кто не был пионером. Нет, сейчас я вижу, как горят глаза старшей пионервожатой. Как светится ее лицо при упоминании о работе. Она для своих подопечных и товарищ, и пример, и факел, который зажигает детские сердца жизнелюбием, оптимизмом, целеустремленностью. Пионервожатые были ненамного старше своих подопечных, а задач у них было немало — организовать, сплотить, требовать дисциплины, бороться за успеваемость, прививать любовь к труду. Как раз потому, что они не такие взрослые, как учителя, всё это порой и удавалось. Сдача макулатуры, металлолома, посадка деревьев, помощь одиноким пенсионерам, различные творческие работы. Школьники соревновались — «кто больше», их брала гордость за свой класс — «а мы ещё больше…». И всё это на юношеском задоре, с энтузиазмом, без ожидания наград. Тут невольно залюбуешься.