Осторожно приподнял его и спустился на площадку между вторым и третьим этажом. Я действовал тихо и сноровисто, будто всегда ждал этого момента, всей жизнью к нему готовился. Стал ждать, поглядывая в пролет вниз. Нужная хата на втором, и кто там — я не знаю, но она отлично просматривается с моей позиции. Остается лишь ждать…
Простоял час, в разное время мимо прошмыгнуло пара жильцов — бабуля в подъеденном молью каракуле и мятый на морду мужик в возрасте с характерным спиртовым запашком. Больше никого. Дом старый, и, похоже, кроме одиноких стариков никого не приютил. Тихое место, хорошее для… Для чего? Что здесь мутит полкан?
Постоянно поглядывая то вверх, то вниз, я подождал ещё немного. И через полчаса дверь нужной квартиры распахнулась, и на площадку вышел… Да ну нафиг! Серый⁈ И ухмыляется, главное, так же, как тогда в трубку — пока думал, что ему удастся старушку на пол-ляма развести. Как он вывернулся? Его же по новой должны были принять за мошенничество, и никакое УДО ему не светило.
Как так вышло, что эта харя скалится сейчас в десятке шагов от меня?
В голове мигом прояснилось… Мысли пролетели за пару секунд.
Получается, что полковник Гурьев все замял. Стер запись разговора, и Серый таки откинулся. Все ясно. Это всё с его, полкана, одобрения и разрешения делается. Иначе как объяснить все эти раззолоченные вазы, пальмы и прочие статусные излишества? Ну ты и гад, Сильвестр. Старушек, значит, грабить и своих же на съедение… Слушок ходил, что на руку он не чист, ну так а кто на зоне чистенький? На то она и зона.
А теперь, что получается? Чтобы я хай не поднял и не сболтнул лишнего, он отправил меня прямо на хату, где ждала засада. Я скрежетнул зубами. Убрать меня захотел? Сейчас проверим…
Следом за Серым тем временем вышел незнакомый бугай. О чем-то переговариваясь, они стали спускаться. Видно, задолбались меня ждать. Решили, что не приду уже сегодня. А я пришел… по ваши души пришёл, упыри.
И теперь бесшумно, словно дикий кот, следовал за ними. Почти не дышал, держа арматурину наготове. Нужно попытаться послушать, о чем они говорят.
Когда я проходил площадку второго этажа, дверь угловой квартиры неожиданно распахнулась, и оттуда вывалился молодой, с дурной мордой ротвейлер. Он тянул на ремешке девчонку возраста поздней школьницы.
— Здрасти! — пискнула девчонка мне и тут же добавила. — Да вы не бойтесь, он не кусается!
Не боюсь я собак, просто не люблю. Лоснящаяся гуталиновым блеском, с подпалинами собака, будто уловив мою неприязнь, утробно зарычала, не разжимая зубов.
— Граф! Фу! — девочка повисла на том конце «шнурка», сдерживая кобеля, а тот вдруг попёр вперёд, почуяв у меня за пазухой пруток. Или просто я ему не понравился.
В общем, «комсомолка» и ее Баскервиль сделали все, чтобы меня спалить. Серый и бугай, конечно, обернулись на шум и застыли, наблюдая невероятную картину. Я схватился обеими руками за дверь и что есть силы толкнул ее от себя, пытаясь отбиться от собаки.
Тяжелая, времен бандитских девяностых дверь из толстенного листа «паровозной» стали захлопнулась. Прищемив поводок, отсекла девчонку. Псина осталась снаружи, а ее хозяйка — внутри квартиры.
Граф, больше не сдерживаясь, ринулся в атаку, но поводок, застрявший в двери, мигом отбросил его назад.
Серый и бугай вышли из секундного оцепенения, опомнились и кинулись ко мне.
А я уже готов был их встретить. Ведь назад мне ходу нет — зверюга рвет и мечет, и вот-вот лопнет струнка поводка. Ее хозяйка молотит с той стороны двери и что-то кричит, не может выйти. Хорошо я дверь припечатал, что аж заклинило.
Я выхватил из-за пазухи короткую арматурину и прыгнул через три ступеньки вниз. Сработал на опережение.
Серый уже тянулся в карман, когда я сходу ударил его по руке прутом.
— А! — вскрикнул он, а его конечность безвольной плетью повисла.
Пальцы урки разжались, из его ладони на пол дзинькнула заточка. Серый выл пуще пса и держался за перебитую руку, а я уже нацелился в бугая. Его рожа, что кирпич, глубоко посаженные крохотные глазки жгут злобой из-под навеса бровей. Вылитый неандерталец.
Короткий замах, удар! И пруток летит в район плеча противника. Но бугай оказался проворен, как его пещерный предок. Отскочил назад и выхватил из кармана пистолет. Я даже разглядел, как хищно сверкнуло потертое воронение в робком свете подъездной лампочки.
Первая мысль — хана! Пришьет сейчас. Времени на раздумья нет. Замах! Я что есть силы запустил железяку в «неандертальца». Туша огромная — не промахнешься. А сам рванул наверх, к чердаку.