Им надо о многом поговорить.
Глава вторая
ПЕРВОЕ ОТКРЫТИЕ
ОХОТА НА МОРЖЕЙ
Что дальше? Как жить и чем заниматься?
Все это не простые вопросы. Ошибешься, потянешь не за ту ниточку из клубка неотложных дел - Арктика не простит ошибки.
Ушаков шагает по комнате. Только теперь, пожалуй, он понял по-настоящему, как сложно это - быть начальником острова. Надо думать не только о себе - о шестидесяти людях, за которых он отвечает. Эти люди верят ему, надеются на него. Но ведь он знает о Севере, о полярной ночи гораздо меньше, чем эскимосы.
Да, меньше, что уж тут говорить. Он будет учиться у них, будет учиться на собственных ошибках - на это нужно время. А сейчас, сегодня надо решить: что станет он делать сам, что станет главным в жизни завтра, послезавтра - Иерока, Кивъяны, Нноко?
Себе занятие он нашел бы быстро. Поехал бы на байдаре вдоль берега, чтобы лучше узнать очертания острова. Или пошел бы в горы с геологическим молотком - ученые ждут от него коллекцию островных минералов. Или начал бы собирать растения для гербария. Естественно-географические исследования самое важное в намеченной вместе с Академией наук программе.
Может быть, с этого и начать? С походов, наблюдений за льдами, погодой? И пусть эскимосы занимаются своими делами. Пусть охотятся сколько хотят на моржей, медведей, на песца.
Так-так-так, товарищ Ушаков. Все было бы верно, если бы задача была одна - исследования. Если бы высадился ты тут один, с несколькими помощниками. Мука, консервы, масло есть. Есть керосин, сахар, патроны и ружья. Даже - небольшой запас овощей, консервированных фруктов.
Но ты не один. Эскимосы на консервах не проживут. И собак не прокормишь вареным рисом, вареной гречкой. Им нужны мясо, много мяса сырое, моржатина или медвежатина.
Пусть себе охотятся. Хорошо бы... Хорошо было бы, если бы эскимосы расселились по острову, заготовили на зиму побольше припасов. Пока что получается по-другому: убьют одного, двух моржей - и все. Радуются, едят до отвала. Будто нет впереди зимы, ночи. Зимой труднее пополнить запасы. И никак не поддаются уговорам разъехаться по острову, поставить яранги в разных концах его, чтобы везде бить зверя.
Как втолковать - в бухте Роджерса всем не прокормиться.
Об этом вчера говорил он с Иероком. Иерок обещал: попробует объяснить эскимосам, что надо разъехаться по Земле Врангеля, не сидеть кучей.
Вот что главное сейчас - обжить не кусочек, а весь остров. Заготовить припасы. Перезимовать. Потом можно будет заняться исследованиями.
Уговорит ли товарищей Иерок? Надо уговорить. Приказы тут бесполезны.
Ходит, ходит по комнате Ушаков. Одет он уже почти по-эскимосски: торбаса, меховые брюки... Лицо обветрилось, появились коротенькие усы, и уже чувствует он, что физическая работа, свежий воздух - на пользу ему. Сильнее стали руки, меньше устает за день. А еще будут походы по острову, ночевки на снегу, восхождения на горы... Все это нужно, ведь остров Врангеля - только начало его арктической жизни, первые, осторожные пока шаги...
Стук в дверь, голоса.
- Умилек, мы пришли.
В комнату заходят Анъялык, Паля и Югунхак. Они снимают шапки, бросают их в угол около двери.
Ушаков без слов ставит подогревать чайник. Какой разговор без чаю? И без табаку у эскимосов не получится разговора. Что ж, попьем всласть чаю, покурим и поговорим. В комнате полно солнца, под его лучами ярко-синим полыхают моря и океаны на глобусе.
Анъялык поглядывает на сахарницу, которая доверху наполнена кусками сахару. На его бронзовом лице довольная улыбка. Он любит сладкое.
- Умилек, - говорит он, пьет чай из чашки, крепкими зубами откусывает сахар. - Умилек, скоро море замерзнет. Будет большой лед.
Паля и Югунхак поддерживают его:
- Море замерзнет, уйдет морж.
Ушаков молчит. Эскимосы сами расскажут о том, что привело их к начальнику острова Врангеля. Но Анъялык не торопится. Ему нравится крепкий чай Ушакова, нравятся большие куски сахара. Он начинает издалека:
- У эскимосов есть сказка про суслика и ворона. Ты такую слышал?
- Нет, Анъялык.
- Слушай. Я тебе расскажу... "Выбежал из своей норки суслик, побежал пить к речке. Мимо шел ворон. Сел ворон на землю, завалил камнем выход из норы.
Прибежал суслик, видит: нора закрыта.
- Суслик, я тебя съем, - говорит ворон.
- Подожди, - отвечает суслик. - Хочу сначала видеть танец ворона.
Танцевать ворон совсем не умел. Но как скажешь об этом суслику? Смеяться начнет.
- Хорошо, - говорит он. - Я умею танцевать танец ворона.
И начал танцевать. Но суслик закричал:
- Не так! Не так!
- А как? - говорит ворон.
- Закрой глаза и ногами бей в разные стороны! Сильно, сильно бей.
Закрыл ворон глаза, бьет ногами в разные стороны. Сам не заметил, как откинул камень от норы в сторону. Суслик спрятался в нору. Бросился ворон за ним - только хвост достался.
Понес хвост домой, отдал его вороне.
- Посмотри, жена, какую я добычу принес. Ты свари хвост, он очень вкусный.
Суслик заболел без хвоста. Плохо ему. Что делать? Зовет дочку, говорит ей:
- Иди на берег речки, найди камень величиной с глаз.
Принесла дочь круглый камень. Нарисовал суслик на камне глаз.
- Иди, дочка, к ворону и скажи, чтобы обменял хвост на глаз.
Приходит дочка суслика к ворону:
- Возьми глаз, отдай хвост.
- Давай, давай скорее.
Отдала дочь суслика камень, взяла хвост и убежала. Взял ворон глаз, щелкает языком.
- Самая вкусная еда - глаз.
Вертел он, вертел глаз, прицелился, клюнул - сломал себе клюв. Закричал, полетел за дочкой суслика. Но она давно дома была".
Анъялык вытирает рукавом пот с лица. Сказка рассказана неспроста. Ушаков ждет. Наливает гостям свежего чая, достает пачку галет.
- Умилек, нас здесь много.
- Много, Анъялык.
"Неужели Иерок втолковал эскимосам, что плохо, когда все живут в одном месте? Особенно плохо для охоты. Звери ходят по всему острову, они не станут приходить прямо к дому. И моржи не подплывут к ярангам эскимосов".
- Я думаю, - говорит Анъялык, - худо нам станет. Мяса мало. Эскимос не может без мяса. Это как хвостик суслика... Помнишь, ты летал на железной птице?
Да, Ушаков облетел весь остров на гидроплане, осмотрел его сверху.
- Ты говорил, что на юге острова видел много моржей. Большое стадо.
- Видел, Анъялык. Это бухта Сомнительная. Километров тридцать отсюда.
- Мы хотим поехать туда. Здесь не добудешь на всех мяса. И тогда зимой будем клевать камни, как ворон из сказки. Я хорошо говорю, умилек?
"Вот так Иерок! Помог! Уговорил!"
- Хорошо. Ты очень хорошо сказал, Анъялык. Я поеду с вами. Завтра поедем в Сомнительную.
Через пять дней путешественники возвращаются. Поход был удачным: эскимосам понравилось в Сомнительной, и они решили переселиться туда.
Если бы переселить несколько семей охотников на север острова!
А в поселке жизнь течет спокойно. Было только одно происшествие. В бухту зашли касатки. Они разорвали на части большого моржа. Прибой выбросил на берег шесть кусков моржатины. Эскимосы взволновались.
- Почему? - удивился Ушаков.
Аналько оглянулся на берег и тихо произнес:
- Здесь сколько яранг стоит? Шесть. И шесть кусков выбросило на берег. Касатки все знают. Они поделились с нами добычей.
- Подожди, Аналько. Ты забыл про дом, в котором живу я. Всего семь жилищ. И тогда должно было бы быть семь кусков моржатины. Так?
- Ты не эскимос. Ты раньше не ходил в море. Касатка тебя не знает.
Больше он ничего не добавил. Пришлось идти с расспросами к Павлову.
- Касатка - это оборотень, Георгий Алексеевич. Так считают эскимосы, и вы не переубедите их. Сильный и злой зверь. Зимой, когда море замерзает, касатка превращается в волка, нападает на оленей. Поэтому с ней лучше не связываться. Вообще убивать касатку и есть ее мясо нельзя. А шесть кусков мяса на шесть яранг... Эскимосы верят, что так касатка показывает: она хорошо относится к человеку. К эскимосу.