— Как вы, вероятно, знаете, у нас была задача вытеснить схизматиков[51] из этой области. У них здесь закрепились довольно значительные силы наёмников. Наши силы также состояли из нескольких наёмных отрядов, но их было совершенно недостаточно для наступления. Однако мы сумели незаметно перебросить сюда отряд гвардии с поддержкой паладинов. Две недели назад мы начали наступление силами наёмных отрядов в пятнадцати лигах к северу. Когда противник полностью втянулся в бой, гвардейцы атаковали здесь. Это направление противник считал совершенно незначимым, и здесь стоял крохотный отряд, скорее для проформы. Гвардейцы должны были пройти сквозь него без остановки и ударить отрядам схизматиков в тыл.
— План выглядит вполне выполнимым. Что пошло не так?
— А вот это уже лучше показать. Пойдёмте, отец Доминик.
Оба священника некоторое время стояли на вершине небольшого холмика, обозревая раскинувшийся перед ними на сотню туазов[52] металлический пейзаж. Бронеходы наступали, и гвардейцы бежали вслед за наступающими бронеходами, стреляя на ходу. Несколько гвардейцев лежали неподвижно, а ближайший к аббатам падал, нелепо вскинув руки, явно сражённый пулей защитников. Один из бронеходов лежал на боку с подломившейся ногой, и пилот уже наполовину вылез через задний люк.
— Впечатляет, — наконец сказал аббат Верде, — а где же паладины?
— Взгляните правее, вон они стоят группой. А чуть сзади стоит светлый паладин Доннер. Мы можем подойти поближе, только не сходите с мостков. Стебли травы легко проткнут и обувь, и ногу.
Аббаты прошли по проложенным поверх травы деревянным мосткам.
— Действительно, Марк Доннер, — задумчиво сказал Верде, — представляете, отец Антуан, я пятьдесят лет видел его исключительно с кислой физиономией, а тут глядите-ка, улыбается.
— Эту гримасу сложно назвать улыбкой. — с сомнением отозвался Дюкле.
— Ну, первая улыбка за пятьдесят лет, что ж удивительного, что плоховато вышла. — философски заметил Верде. — Итак, что же мы тут имеем?
— Двести восемь гвардейцев, двенадцать бронеходов, восемь паладинов, один светлый паладин. Все здесь.
— Выяснили, что это за металл?
— Невозможно взять пробу. Алмаз не оставляет царапин.
— Одиннадцатый ранг, полагаю?
— Как бы не двенадцатый. Я про такое даже не слышал. Я связался с орденом паладинов — они пообещали выяснить, что это может быть, и кто мог бы такое сделать, но чувствуется, что они тоже в недоумении.
— Это точно не магусы схизматиков?
— Абсолютно точно. Мы бы не пропустили прибытие одного из их верховных магусов, они все на виду. У схизматиков здесь только наёмники.
— Однако версия, что у каких-то третьеразрядных наёмников в отряде служит высший магус, выглядит совсем невероятной. — заметил Верде. — Что говорят слухи? Наверняка кто-то что-то болтает.
— Болтают многое. — пожал плечами Дюкле. — Тут у каждого окрестного холопа есть своя версия событий. Самый правдоподобный слух состоит в том, что это сделала лекарка отряда, потому что стрельба мешала ей лечить раненых.
Аббат Верде некоторое время молча смотрел на собеседника, и наконец со вздохом сказал:
— Смешно. Но папа не оценит.
— Мы распространяем версию, что наших людей призвали на небо ангелы божьи для борьбы с воинством тьмы, а эти статуи оставили взамен, чтобы люди помнили о святых героях.
— У ваших людей плоховато с воображением, — скептически заметил Верде, — можно было бы придумать что-нибудь и получше.
— Придумывать было некогда, схизматики уже вовсю объясняли крестьянам, что наших людей господь покарал за ересь. Нужно было рассказать хоть что-то, пока их версия не закрепилась в умах.
— Действительно. Прошу прощения, отец Антуан, я поспешил с выводами.
— Нам пришлось срочно договариваться о перемирии, наши наёмники просто отказались воевать.
— Глядя на эту э-э… композицию, этого следовало ожидать. — согласился Верде.
Прелаты некоторое время молчали, разглядывая расстилавшуюся перед ними картину.
— Скажите, отец Доминик, там, — Дюкле показал пальцем вверх, — есть какие-нибудь планы по этому поводу? Например, привлечь святых паладинов и устроить карательный рейд?
— Забудьте, — решительно сказал Верде, — вы же знаете, что у нас всего два святых паладина. Папа не будет рисковать ими из-за этой дыры. И в любом случае он не пошлёт их сражаться с монстром, который способен устроить такое. — Верде неопределённо повёл рукой, обозначая окружающий пейзаж. — А светлым паладинам здесь делать нечего, не говоря уж о простых.